Цефеиды. Кассиопея. Ханна Ким

догадался о подмене так же быстро, как и Чонхо. Если не быстрее. У Тэёна просто под кожу вшит радар на Мингю – его Мингю, – а еще на странности, которые стороной его никогда не обходят. Видать, он заразился. Черт бы побрал этого Тэёна.

      – Ты бы не переживал, если бы твой Тэён пропал, а потом бы выяснилось, что он в другом мире? – режет Чонхо без ножа, когда понимает, что Мингю подозрительно долго молчит.

      – Этот дурак и в своем мире приключения на свою жопу находит. В этот раз тоже нашел, – отмахивается он и от неожиданности прикусывает язык. Ой, зря.

      – Что ты имеешь в виду?

      Мингю настырно молчит и дожевывает кимпап, а Чонхо вдруг решает прекратить обстрел каверзными вопросами, переключив свое внимание обратно на телефон. С черным экраном, ну да.

      Он смотрит на настенные часы. Минутная стрелка щелкает и передвигается на одно деление вперед. Только девятый час вечера. Как просидеть в этом резиновом молчании еще несколько часов? Мингю надеется, что этим все и ограничится. А потом он, может, даже посмеется над абсурдностью всего, что произошло. Это же так иронично. Так, блядь, тупым ножом по подтаявшей коже где-то в районе груди.

      – Сейчас я думаю обо всем этом и… – начинает Чонхо и сразу спотыкается, путается в словах, а взглядом – в волосах Мингю. – Разве такое вообще возможно?

      – До тебя только сейчас и доперло? Серьезно? – Мингю чужой взгляд из прядей волос выпутывает – поднимается с места и уходит на кухню.

      – Чем больше я думаю об этом, тем больше… я даже не знаю, как это сказать. – Чонхо оборачивается ему вслед, закидывая руку на спинку дивана. – Никто мне не поверит. У меня нет доказательств.

      – А зачем тебе что-то доказывать? Ты собрался кому-то рассказать об этом? – Мингю выбрасывает упаковку кимпапа и по привычке лезет в карман, запоздало вспоминая, что пачка сигарет давно пустая.

      – Нет. Просто… подумалось вдруг.

      – Я – живое доказательство, если на то пошло.

      Чонхо фырчит, как кот, которого погладили, когда не просят, и встает с дивана.

      – Пойдем.

      – Куда?

      – Сигарет тебе купим. Все равно делать больше нечего.

      Тишина вдруг схлопывается, съеживается до размеров точки, а затем словно почти взрывается в попытке стать чем-то другим. Почти, но нет. Мингю чувствует, как она балансирует на краю пропасти – не может ни рухнуть вниз, ни остаться. Наверное, не время еще.

      Он моргает пару раз, переваривая услышанное, тянет руку, чтобы выбросить пустую пачку следом за оберткой кимпапа, но передумывает на полпути – кладет мятую коробочку на стол под вопросительным взглядом Чонхо. Пожимает плечами. Не хочет произносить вслух, что это все, что осталось у него от Тэёна в этом мире.

      Интересно, как много времени нужно, чтобы научиться разговаривать друг с другом молчанием?

      У них неплохо получается.

      – Печеньку возьми с собой, – бросает Чонхо через плечо.

      – Что? Печеньку? – Мингю аж тормозит от непонимания.

      Сзади радостно гавкает корги.

      Оу.

      – Только не говори мне, что