Внешность изменчива. Драконы согласны?. Ирина Иви

Шартэр на мою разминку косился удивленно. Набегавшись вволю, я позавтракала и пошла к ручью. Туманная дымка к тому времени уже рассеялась, а солнечные лучи расцвечивали все золотом. Я склонилась над спокойной гладью воды… и в ужасе застыла. В ручье отражалась не я!!

      Забыв, зачем сюда пришла, я рванула обратно. Открыла рюкзак и начала судорожно копаться в его недрах. Где же зеркальце?! Вот оно! Схватив зеркальный овал трясущимися руками, я присела на корень дерева. Положила на колени отражающей поверхностью вниз. Смотреть было страшно. Но неизвестность пугала еще больше. Решившись, я поднесла зеркало к лицу. Святая Патриция!!! Так вот что со мной сотворил Кристен! Теперь-то я поняла, что за песня звучала ночью, крутя и ломая меня! Его проклятое колдовство! И ТАК я теперь буду выглядеть всегда?! Отшвырнув зеркало в сторону, я бросилась на землю и зарыдала.

      Сколько я так пролежала, не знаю. Я все ревела и никак не могла остановиться. Из груди вырывались всхлипы, глухие, мучительные, раздирающие горло.

      Нет, я так не смогу!! Вернусь к Кристену и пусть делает со мной что хочет! Все, что угодно, только бы не выглядеть ТАК!

      Поднявшись, я на ватных ногах снова побрела к ручью. Стараясь не смотреть в воду, быстро умылась и напилась. Вернулась на поляну, собрала свои нехитрые пожитки, оседлала Шартэра. Мною двигала лишь одна мысль: «Назад! Скорее! К Кристену!» Выведя Шартэра на дорогу, я вскочила в седло и пустила коня вскачь. В обратном направлении. Я ехала как в тумане, ничего не замечая вокруг. Быстрее! В Мирданес! А оттуда через Портал – в Иолантэс!

      И так я скакала до тех пор, пока туман, застилавший мой разум, не рассеялся. Тут новая мысль пришла мне в голову. А как я попаду в Иолантэс с таким лицом?! Как объясню окружающим, что со мной произошло? Я перевела Шартэра на шаг и задумалась. И правда, как? И вообще, я что, решила вот так просто сдаться? Кристен победил?

      Свернув с дороги, я подъехала к нагромождению скал. Спешилась и, ведя на поводу Шартэра, зашла за скалы так, чтобы нас не было видно с проезжего тракта. Пустив коня попастись на скудной траве, росшей среди валявшихся тут и там булыжников, сама присела на обломок скалы и достала зеркало. Нерешительно повертев безжалостное стекло в руках, я наконец поднесла его к лицу.

      Взамен больших выразительных глаз карего цвета, обрамленных пушистыми длинными ресницами – маленькие блеклые кроличьи глазки, обведенные какой-то болезненно-розовой каймой. Вместо прямого точеного носика – большущий нос картошкой, свернутый в сторону. Небольшой рот с красивым изгибом ярких губ превратился в узкую безгубую щель, разинув которую, я увидела ряд желтоватых кривых зубов. Вместо изящного овала лица, щек с ямочками и маленького подбородка появилось нечто вытянутое и как-то даже перекошенное, с ввалившимися щеками и длинным раздвоенным подбородком. Изменилось и само выражение лица. Раньше оно напоминало лисичку, хитро и задорно смотрящую на мир. Теперь же стало неприятным, отталкивающим, нелюдимым, мрачным. Довершали образ жиденькие тусклые волосенки какого-то мышиного цвета. И это вместо роскошных,