Бронте. Ирина Ярич

Шарлотты постигала азы мудрости. Весёлая и озорная, она прилежно училась, и душевные волнения были ей ещё не знакомы, а на недомогания, которые иногда с ней случались мало обращала внимания.

      Три сестры встретились в родном доме на Рождество. Как хорошо им было вместе у родного очага. Молодые Бронте должны были подумать, как и на что им дальше жить. Когда хлопоты уходящего дня: стирка, глаженье, стряпня и уборка были позади, сёстры садились за рукоделия, – шили, штопали, иногда вязали и вышивали до девяти часов вечера. Старшие в это время уходили на отдых, а фигуры юных Бронте тихо перемещались по коридорам в полумраке устремляясь к свету камина. Здесь тепло и не надо было зажигать свечу. При колеблющихся отсветах пламени проходили их беседы.

      – Мы уже все взрослые, за исключением Энн и обязаны освободить отца от бремени нашего содержания, – строго сказала Шарлотта.

      – Конечно же, мы должны поберечь нашего дорогого папу, – согласилась Эмили, – ему тяжело заботиться о нас, ведь скоро у него шестидесятилетний юбилей.

      – Когда я закончу учиться тоже пойду в гувернантки, мне хочется обучать детей, как вы, – восторженно прошептала Энн.

      Шарлотта и Эмили переглянулись и посмотрели на неё с сочувствием, потому что сами уже изведали эту нелёгкую долю.

      – Папа слишком добр и щедр к своим неимущим прихожанам. С таким доходом не до либерализма, следовало бы ему быть по прижимистей, – высказался Брануэлл.

      – Что ты, кто как не пастор должен заботиться о своей пастве, – возразила Шарлотта.

      – Папа подаёт нам хороший пример, а ты его осуждаешь, не хорошо, братец, – мягко укорила Эмилия.

      – Да, нет, я не осуждаю, а рассуждаю, – попытался оправдаться Брануэлл.

      – Мои дорогие, нам нужно не только о дне сегодняшнем подумать, но и о своём существовании в будущем. Сами знаете, папа часто болеет …, – замолчала, не договорив Шарлотта.

      – Но у тёти есть рента, – вставила Энн.

      – Милая сестричка, ты, верно, забыла, что тётя Элизабет не Бронте, а Брануэлл и её наследство получим не мы, а наша родня, – напомнила Эмили.

      – Слушайте, дорогие мои, может быть нам попытаться опубликовать свои стихи, – высказала Шарлотта только что мелькнувшую мысль.

      – Да, что ты, куда нам тягаться с признанными поэтами, – возразила Эмили.

      – Почему же, для начала напишем одному из них, спросим его мнение, чтобы не осрамиться в издательстве, а потом, последуем совету из присланного ответа, – сказала Шарлотта, всё больше загораясь этой идеей.

      – Ты думаешь нам ответят? – Эмили сомневалась в успехе этого предприятия.

      – Эмили, стихи твои так хороши, что не понравиться не могут.

      – Нет, дорогая, посылай свои. Посмотрим, что тебе ответят.

      – Что вы, сестрички мы все славно пишем! – воскликнул Брануэлл, окрылённый предложением Шарлотты.

      – Ты братец, не забыл, что обещал всей семье? Стать знаменитым художником,