Я выжил, начальник!. Борис Бабкин

боялась, что Вулич отравился в столовой, – сменила тему Вера.

      – Я тоже очень не хотел наплыва больных с отравлением, – ответил фельдшер.

      – Ну, – Седых кивнул стоявшему в двери Кусту, – проходи и садись.

      Тот, облизнув пересохшие губы, несмело шагнул вперед и сел на стул.

      – Знаешь, – сказал начальник оперативной части, – я вот думал, что с тобой делать? Отдать Вуличу? Или…

      – Нет! – испуганно перебил его Куст.

      – Чифирнешь? – спросил капитан.

      – Слушай сюда, гнида! – Бармин подошел вплотную к сжавшемуся на стуле Ломику. – Или колись, или я тебе такую жизнь устрою!..

      – Да не знаю я ничего, – покачал головой тот. – Какая отрава?

      – Ну вот что! – Схватив за грудки, майор рывком поставил его на ноги. – Тебя видели в…

      – Я тут ни при чем! – закричал Ломик.

      – Так и пиши, – кивнул Седых. – Ты думал, что это какая-то шутка, слабительное. Порошок принес Горохов. Написал? Хорошо… А где он, кстати, его взял?

      – У мастера, – ответил Кустов.

      – Да не при делах я! – кричал Ломик, которого двое контролеров вытаскивали из кабинета начальника режимной части. – Сукой буду, начальник!

      – Кустов раскололся. – В кабинет вошел Седых. – Надо брать мастера сварщиков. Он сейчас числится кладовщиком на складе и продал крысиный яд за два самодельных браслета и выкидной нож. Его фамилия Сухариков.

      – Точно?

      – Вот показания. – Седых положил на стол исписанные листки.

      – Что делать будем? – прочитав, спросил Бармин.

      – На тюремный режим всю троицу. А вот возбуждать ли дело…

      – Пусть прокуратура решает, – перебил его Бармин. – Все-таки они пытались убить, так что заводим дело.

      – Тоже верно, – согласился Седых. – Тут все о комиссии из столицы говорят. Я вот и думаю, как бы нам это не подпортило…

      – Наоборот. Предотвратили убийство. Разоблачили преступника из вольнонаемных, оборотня на чистую воду вывели. – Бармин рассмеялся.

      – Уж тебе ли не знать, оборотней у нас хватает, – хмыкнул Седых.

      – Ну-ну! – усмехнулся Бармин. – Если с умом, то и не оборотень вовсе.

      – А почему Котова раскручивать не стали? И сестра его сразу приехала. Ты, наверное, себе в карман что-то положил?

      – Перестань, Владимир. Коньяк вместе пили.

      – Заев французский пил, – усмехнулся Седых.

      – Все это мелочи. А вот Вулич… черт бы его побрал! Следствие продолжается. Поэтому и надо передать это дело в руки прокуратуре. А то у нас будут неприятности. Узнает следователь, и, считай, мы крупно влипли.

      – Тьфу ты! А я как-то об этом и не подумал. Действительно, могут быть неприятности. Но, как я понял, ты Горохова не расколол?

      – Молчит, сучий потрох. А ты-то как Кустова кольнул?

      – Да я его уверил, что он чистым будет, но пойдет со всеми вместе. Его по запарке запихают в хату к блатным. И они из него половину выбьют. Он сразу пойдет в отказ. А значит, наш договор