Один день Ивана Денисова. Антон Рай

улыбался, и обломки зубов во рту его вызвали у Фомы острую мысль: «Многих, видно, ты загрыз…»

      – Лучше-то ничего нет? Тут – всё?»

      Фоме внушалось, что – да, тут всё, а он, видимо, хотел увидеть в жизни и что-то другое. Что-то кроме извечной грызни за кусок побольше. Отрывок этот весьма зацепил Ивана, тем более, что он не только не смотрел спектакля, но и книгу не читал. Тут ему пришлось поставить себя на место Сани Григорьева из «Двух капитанов» Каверина, а Саню его подруга Катя однажды поймала на незнании романа Диккенса – при том, что Саня считался весьма культурно продвинутым индивидом37. А тут такой пробел. Это дело надо было исправлять. И Сане, и Ивану.

      И вдруг Ивану стало не по себе – он почувствовал приближение той самой неведомой угрозы; он снова почувствовал себя в магическом круге, который пытается пробить некая нечистая сила. Как-то это было связано с только что увиденным отрывком. Но как? Он по-прежнему не мог этого понять. Вместе с тем, сейчас, за чаем, страх не завладел им, но лишь слегка к нему прикоснулся и отступил. Почему? – опять-таки непонятно.

      Чаепитие тем временем подошло к концу. Посмотрев телевизор еще минут десять и не увидев ничего интересного, Иван решил пойти и прилечь. Вообще-то, он предпочитал воздерживаться от послеобеденного сна, но иногда не мог удержаться, а сейчас еще сказывался и снотворный эффект от выпитой им ранее кружки пива. Что же, припомнил он, «сама натура назначила, чтобы наевшись, немного отдохнуть»38 – припомнил да и пошел отдыхать, надеясь, что не увидит во сне белого быка39, или как до смерти секут бедную лошадку40, или еще что-нибудь в этом роде. Его надежды оправдались – ему удалось и заснуть, и сон его был без сновидений, и даже никто на него не садился и жизнь из него не высасывал41.

      Проснулся он в три часа ровно и сразу же поспешил выйти в инет. Но нет, не так сразу – до выхода в инет произошло еще одно весьма любопытное происшествие (произошло происшествие, ну или приключилось приключение, а если хотите, то и попросту случился случай). Проснулся он, значит, и хотел уже встать с кровати и срочно выйти в инет, когда его слух уловил некий чужеродный звук: звук шел с улицы и был похож на жужжание комара, но только какое-то искусственное – как будто за окном жужжал механический комар. Иван, пожалуй, и не обратил бы внимание на это жужжание, но оно всё нарастало и нарастало; и вот уже Ивану кажется, что это или целое полчище механических комаров, или один гигантский комар жужжит в непосредственной близости от занавешенного окна. Шутки шутками, но жужжание всё продолжало нарастать (прямо как улыбки и любезности, коими обменивались Остап Бендер и Корейко42), дойдя не только до стадии «громкое насколько только возможно жужжание», но и умудрившись перепрыгнуть на уже невозможную стадию «еще громче» – гигантский

37

« – Как ты не понимаешь – он просто страшный, – сказала она. – Ты привык, и поэтому не замечаешь. Он похож на Урию Гипа. – На кого? – На Урию Гипа. Я притворился, что знаю, кто такой Урия Гип, и сказал многозначительно: – А-а. Но Катю провести было не так-то просто! – Эх, ты, Диккенса не читал, – оказала она. – А еще считаешься развитым. – Кто это считает, что я развитой? – Все. Я как-то разговорилась с одной девочкой из вашей школы, и она сказала: „Григорьев – яркая индивидуальность“. Вот так индивидуальность! Диккенса не читал!» (Вениамин Каверин. «Два капитана»)

38

«Частный принял довольно сухо Ковалева и сказал, что после обеда не то время, чтобы производить следствие, что сама натура назначила, чтобы, наевшись, немного отдохнуть (из этого коллежский асессор мог видеть, что частному приставу были не безызвестны изречения древних мудрецов), что у порядочного человека не оторвут носа и что много есть на свете всяких маиоров, которые не имеют даже и исподнего в приличном состоянии и таскаются по всяким непристойным местам». (Н. В. Гоголь. «Нос»)

39

«– Да пусто б его взяло, треклятого! – рассказывал Фалалей, – каждую ночь снится! каждый раз с вечера молюсь: „Сон не снись про белого быка, сон не снись про белого быка!“ А он тут как тут, проклятый, стоит передо мной, большой, с рогами, тупогубый такой, у-у-у!» (Ф. М. Достоевский. «Село Степанчиково и его обитатели»)

40

Разумеется, вы поняли, что здесь имеет место отсылка к сцене мучительного сна Раскольникова из «Преступления и наказания».

41

«Нынче ночью кто-то сидел у меня на груди и, прижавшись губами ко рту, высасывал мою жизнь. Да, он тянул ее у меня из горла, точь-в-точь как пиявка. Потом, насосавшись, встал, а я проснулся до того обессиленный, измученный, опустошенный, что руки не мог поднять». (Ги де Мопассан. «Орля»)

42

« – Гражданин Корейко? – спросил Остап, лучезарно улыбаясь. – Я, – ответил Александр Иванович, также выказывая радость по поводу встречи с представителем власти. – Александр Иванович? – осведомился Остап, улыбаясь еще лучезарнее. – Точно так, – подтвердил Корейко, подогревая свою радость сколько возможно. После этого великому комбинатору оставалось только сесть на венский стул и учинить на лице сверхъестественную улыбку. Проделав все это, он посмотрел на Александра Ивановича. Но миллионер-конторщик напрягся и изобразил черт знает что: и умиление, и восторг, и восхищение, и немое обожание. И все это по поводу счастливой встречи с представителем власти. Происшедшее нарастание улыбок и чувств напоминало рукопись композитора Франца Листа, где на первой странице указано играть „быстро“, на второй – „очень быстро“, на третьей – „гораздо быстрее“, на четвертой – „быстро как только возможно“ и все-таки на пятой – „еще быстрее“. Увидев, что Корейко достиг пятой страницы и дальнейшее соревнование невозможно, Остап приступил к делу». (И. Ильф. Е. Петров. «Золотой теленок»)