Биоцентризм. Как жизнь создает Вселенную. Роберт Ланца

временем исследовал нейроны гусениц. Кстати, недавно я наткнулся на письмо Джоша Сейнса, отосланное в Джексоновскую лабораторию в то самое время: «Если вы проверите ваши записи, то убедитесь, что пару месяцев назад Боб заказал в лаборатории четырех мышей. Из-за этого он на месяц практически обанкротился. Встал перед выбором: или пойти на школьный вечер, или купить еще несколько десятков яиц». Помню, что в тот раз я все-таки решил сходить на вечер. Однако меня уже так интересовала сенсомоторная система, отвечающая у животных и человека за сознание и чувственное восприятие, что через несколько лет, окончив школу, я поступил в Гарвард и стал работать под руководством знаменитого психолога Б. Ф. Скиннера.

      Кстати, я выиграл тот школьный научный конкурс с проектом о цыплятах. Директор поздравил мою маму перед всей школой.

      Я провел юность в прогулках по массачусетским лесам, подобно Эмерсону и Торо[7] – двум величайшим американским мыслителям-трансценденталистам. Эти леса кипели жизнью. Более того, я осознал, что каждое живое существо обитает во Вселенной, своей собственной Вселенной. Обращая внимание на других существ, таких же живых, как и я, я понял, что каждое из них формирует вокруг себя жизненную сферу. Осознал, что наше мировосприятие может быть пусть и уникальным, но не единственно возможным.

      Одни из моих самых ранних детских воспоминаний связаны с дерзкими вылазками – я выбирался за полосу скошенной травы, отделявшей наш задний двор от высокотравья, прилегавшего к лесу. Сегодня население мира вдвое больше, чем было тогда, но я уверен, что и в нашем веке многие дети отлично знают, где заканчивается изведанный мир и начинается дикая, страшноватая и немного опасная неукрощенная Вселенная. Однажды, перейдя эту границу между одомашненным и диким миром, продравшись через густые заросли, я наткнулся на старую узловатую яблоню, увитую диким виноградом. Я пробрался на незаметную полянку под этим деревом. С одной стороны, казалось чудом, что я открыл местечко, где не ступала нога ни одного ныне живущего человека. С другой – меня занимала мысль: а как бы эта полянка существовала далее, если бы я ее не открыл? Меня воспитали в католической традиции, поэтому мне казалось, что я нашел особое место на мизанпейзаже Бога. Создатель расположился на каком-то небесном наблюдательном пункте и внимательно рассматривал и изучал меня. Возможно, он это делал столь же пристально, как и я, студент-медик, под микроскопом разглядывал крошечных тварей, роившихся в капле воды.

      В тот момент, пережитый очень давно, меня стали донимать сложные вопросы, из-за которых магия момента куда-то исчезла. Я еще не понимал, что размышления, одолевавшие меня в тот момент, интересовали человека с момента возникновения нашего вида. Если Бог создал мир, то кто создал Бога? Этот вопрос мучил меня задолго до того, как я впервые увидел микрофотографии ДНК и следы вещества и антивещества в пузырьковой камере, оставшиеся после столкновений высокоэнергетических частиц. На инстинктивном и сознательном уровнях я одновременно

7

Подробнее о Ральфе Уолдо Эмерсоне (1803–1882) и Генри Торо (1817–1862) можно прочитать на сайте http://www.uspoetry.ru/books/2/chapter3. – Примеч. пер.