Места силы Русской Равнины. Том 3. Места силы 61—90. Олег Давыдов

касается того существа, которое фигурирует в «Пророке» под именем Шестикрылый, то – это, конечно, не серафим. Смотрите: явился «на перепутье». То есть – на перекрестке, а это по русским поверьям место особое. Очень опасное, но и благое. Там человек попадает во власть всяких демонов. Которые могут вредить ему, но иногда помогают. Именно на перекрестке проводят обряд посвящения в колдуны (то есть – в шаманы). Все ритуалы известны. Только, конечно, не надо думать, что какие-то псковские мужики пригласили поэта на перекресток дорог где-то между Михайловским и Тригорским да и подвергли его там обряду инициации: вырвали язык, рассекли грудь, вынули сердце. И пока он лежал как труп, вставили взамен – что у них там положено: угли с масленичного костра, сушеное жало змеи, обрядили в красную рубаху: иди, мол.

      Святогорское место силы из космоса.

      Перекрестков здесь более чем достаточно

      Как труп в пустыне я лежал. Это рисунок Пушкина 1821 года. Как видим, уже тут и камлания, и виселицы, которых в набросках Пушкина стало особенно много после казни декабристов, и, конечно, манипуляции над скелетом, столь необходимые при посвящении в шаманы

      Нет, это все лишь страшилки для непосвященных. А любой посвященный (если на то будет санкция) скажет вам: да, и язык вырывают, и грудь рассекают, и сердце ампутируют, и кости вываривают. Но все это – в другом, так сказать, измерении. В той реальности, где на перекрестках встречаются духи, которые и проводят соответствующую операцию, пока ты здесь, в мнимой реальности человеческого консенсуса, лежишь три дня, обездвижен, как труп. Иное измерение – это ведь вовсе не значит, что человек подвергается лишь воображаемой и потому безболезненной операции. Во-первых, не воображаемой. А во-вторых, очень даже болезненной, никакого наркоза. Все по-взрослому. Некоторым, правда, кажется, что если у соискателя силы прямо здесь и теперь не вырезать сердце, то никакого посвящения и не случится. Не надо, однако, путать две разные практики: ритуальное убийство46 и посвящение. Посвященный получает возможность еще в этой жизни видеть то, что мертвец увидит за гробом. Видеть иную реальность, которая – вот она, прямо перед тобой, надо только научиться ее различать за световыми покровами дня47. За встроенной в наши глаза пеленой просвещения. Пелену можно снять.

      Стена Святогорского монастыря

      опоясывает Синичью гору по ее подножью

      Святогорский монастырь, Успенская церковь

      Шаманская болезнь началась у Пушкина гораздо раньше, чем он был сослан в Михайловское. Симптоматика налицо: он слышал голоса, которые превращал в стихи, видел видения, которые трансформировались в каракули на полях его рукописей. Иногда он юродствовал, постоянно валял дурака. И еще один важный симптом – сонливость («читаю мало, долго сплю»). Наблюдая все это, любой маломальский шаман мог заключить: из этого малого выйдет толк,

46

См. Том Второй, главу «Пятьдесят шестое – Тиуновское святилище».

47

См. Том Четвертый, главу «Сто третье – Глушица».