Отбор для невидимки. Дарья Вознесенская

навсегда, старалась не задумываться. Уж лучше думать о будущем теплом, богатом доме, где мне предстояло жить и работать.

      Вэй-ганы для королевства Фаэран были высшим дворянством, что-то вроде герцогов и князей в нашем, и владели огромными земельными наделами, целыми городами, замками. Работать экономкой в одном из них было очень престижно для мэсси. К подобному управлению допускались или дамы опытные, с безупречной репутацией, прошедшие долгий путь от простых горничных. Или же те, кто закончил специальную школу домоправительниц, из которых столичная считалась лучшей.

      В таких школах учились перспективные сироты. Купеческие дочери, желавшие себе чего-то иного от судьбы, нежели попытки замужества – чаще всего эти девушки были страшны, как голы, со смешком пояснила мэсси. Что такое «голы» я не знала, но посчитала и правда страшным.

      Ну и девицы вроде Алин, которая и стала моим пропуском в лучшую жизнь.  Она была из обедневшей семьи простого служащего, старшая из дочерей, и её отец сумел заплатить первоначальный взнос, когда ей исполнилось тринадцать – а само обучение и проживание велось в долг. И возвращалось затем с жалованья, после выпуска…

      Именно этот долг и планировал выплатить её жених. Да только не успел. И мы договорились, что выплатит таки… потом, через год, когда мне придет пора оставить плотно набитый монетами мешочек особому поручителю. А я получу свои деньги сполна.

      Будущие супруги смотрели на меня со страхом и надеждой.

      Ожидать от обычной дворовой служанки правильной речи и грамотности они не могли, как и того, что я владею навыками бухгалтерии – хорошо хоть я успела убедиться, что вместе со знанием языка мне досталось умение читать и писать. Но я соврала взволнованной паре примерно то же, что и мэрру Виру. Что на меня напали и ограбили и пребывание в холодной воде в совокупности с ударом по голове оставило большие пробелы в моей памяти. Но вот теперь, когда мэсси Алин рассказывает про свою школу, я смутно припоминаю, что училась в подобном месте…

      И им настолько захотелось поверить в собственную удачу, что они не обращали внимание на несостыковки, оговорки и мои довольно странные, для местных, вопросы.

      Для хозяина постоялого двора мы сочинили историю, что моя одноклассница, наконец, признала меня и очень обрадовалась такой «находке».  И крупная монета его успокоила окончательно и дала нам возможность спокойно пообщаться в комнате на третьем этаже, а мне – уехать без отработки.

      Ну и оставшихся ночных часов хватило, чтобы обговорить все мои будущие обязанности, посмотреть, как именно мне придется вести различные записи, а также взять вещи и внимательно изучить то, что называлось «патент на работу». Хорошо не именной. Потому как лишаться своего имени – пусть искаженного – мне бы не хотелось.

      Я понимала, что, наверняка, где-нибудь да накосячу – я многого не знала хоть в плане быта, манер, хоть в плане устройства местного общества в целом – но все же надеялась, что человек, имеющий зрение,