Таинственные явления природы и Вселенной. Отсутствует

была достаточно холодна для конденсации твердых тел. Если бы наша Вселенная была всего в шесть раз меньше, чем сейчас, и, следовательно, в тысячу раз горячее, то частицы межзвездной пыли испарились бы, и для образования каменистых планет попросту не было бы «строительного материала».

      Еще одна очень важная вещь – долгосрочная стабильность Солнечной системы непосредственно с момента ее образования. В нашем галактическом пространстве сближения и взаимодействия звезд одновременно редки и слабы из-за их очень низкой плотности. Если бы наша галактика содержала такое же количество звезд, но была в сто раз меньше, повышенная плотность звезд привела бы к достаточно высокой вероятности вхождения в нашу Солнечную систему какой-то другой звезды, которая разрушила бы орбиты планет. Подобное космическое столкновение могло бы изменить орбиту Земли и сделать нашу планету необитаемой или вообще выбросить Землю из Солнечной системы. В любом случае такой катаклизм означал бы конец жизни. Но в окрестностях нашей галактики предполагаемое время наступления такого события намного превышает время, необходимое для развития жизни.

      Никто никогда не наблюдал атом. Они настолько малы, что их не видно в микроскоп и нельзя сосчитать и взвесить отдельно.

      И все же нас преследует тайное сомнение. Если этот мир так хорошо подобран для того, чтобы «принять роды» жизни, то можно ли сказать, что это лучший из миров? Не говоря уже о том, что жизнь жизни рознь. Одно дело – какой-нибудь из экстремофилов, обитающих в кипящих грязевых резервуарах Йеллоустона, и совсем другое дело – Леонардо да Винчи! Леонардо сварился бы, попади он в условия, в которых экстремофил чувствует себя если не прекрасно, то хорошо, и все еще хорошо. Верно, Леонардо сложнее экстремофила, он – слишком сложная система.

      Спустимся из космоса на грешную и прекрасную нашу Землю. Вероятно, Земля – не слишком удобное место для обитания живых существ, даже если она – единственное такое место. Из малой толики поверхности планеты, достаточно сухой, чтобы на ней стоять, очень большая ее доля либо слишком жаркая, либо слишком холодная, слишком сухая, слишком крутая, слишком высокая, чтобы от нее была польза. Надо признать, отчасти это и наша вина. Что касается приспособляемости, человеческие существа потрясающе беззащитны. Как и большинству животных, нам не слишком по вкусу по-настоящему жаркие места, но поскольку мы так обильно потеем и легко подвержены тепловым ударам, то являемся особенно уязвимыми. В наихудших условиях – передвигаясь пешком без воды в жаркой пустыне – большинство людей не позже чем через семь-восемь часов тронется рассудком и свалится, чтобы, возможно, никогда больше не встать. Не менее беспомощны мы и перед лицом холода. Как все млекопитающие, люди хорошо выделяют тепло; однако ввиду того, что мы практически безволосы, мы не в состоянии его удерживать. Даже в сравнительно мягкую погоду половина калорий сжигается, чтобы сохранять тело теплым. Разумеется,