Маленькая принцесса. Фрэнсис Элиза Бёрнетт

совсем не такая, какой казалась Саре в последнее время.

      – Я люблю тебя, – сказала Сара. – Я думала… всё теперь так переменилось. Я думала… что переменилась и ты.

      Эрменгарда широко открыла свои мокрые глаза.

      – Не я, а ты стала совсем другая! – воскликнула она. – Ты не хотела говорить со мной. Я не знала, что делать. Ты переменилась с тех пор, как я вернулась из дому.

      Сара на минуту задумалась. Она поняла свою ошибку.

      – Я в самом деле переменилась, – сказала она, – но не так, как ты думаешь. Мисс Минчин не желает, чтобы я разговаривала с воспитанницами. Они и сами по большей части не хотят говорить со мной. Я думала, что, может быть, не хочешь и ты. А потому я и старалась держаться в стороне.

      – О, Сара! – жалобно и с упрёком воскликнула Эрменгарда.

      А потом подруги нежно обнялись, и чёрная головка Сары лежала несколько минут на плече Эрменгарды, под её красным платком. Сара чувствовала себя страшно одинокой, когда думала, что и Эрменгарда отвернулась от неё.

      Девочки уселись на пол. Сара обхватила руками колени, а Эрменгарда завернулась в платок и с обожанием взглянула на неё.

      – Я больше уже не могла выносить это, – сказала она. – Ты, наверное, можешь жить без меня, Сара, но я без тебя не могу. Я была уже почти совсем мёртвая. А потому сегодня вечером, поплакав под одеялом, я решила пробраться сюда и попросить тебя быть по-прежнему моим другом.

      – Ты лучше меня, – сказала Сара. – Мне тоже хотелось быть с тобой по-прежнему, но я не могла первая заговорить об этом – из гордости. Видишь, какая я плохая!

      Эрменгарда с боязливым любопытством оглядела комнату Сары.

      – Господи! – воскликнула она. – Будешь ли ты в состоянии жить здесь?

      – Буду, если представлю себе, что моя комната совсем другая, – ответила Сара.

      Она говорила медленно. Воображение её начало работать, а то она как бы замерла с тех пор, как умер её отец.

      – Многим приходилось жить в местах, которые были ещё хуже, – сказала она. – Подумай, каково было графу Монте-Кристо в подземной тюрьме замка Иф? Или заключённым в Бастилии?

      – В Бастилии! – прошептала Эрменгарда, с восхищением глядя на Сару. Она хорошо запомнила разные эпизоды Французской революции. Они врезались ей в память потому, что Сара необыкновенно живо рассказывала их.

      – Да, – продолжала Сара, – Бастилия подойдёт как раз. Я заключённая в Бастилии. Я провела здесь много, много лет, и все забыли обо мне. Мисс Минчин – мой тюремщик, а Бекки, – тут лицо Сары просветлело, – а Бекки такая же заключённая, как и я. Она сидит в соседней камере.

      Она взглянула на Эрменгарду, и той показалось, что она видит перед собою прежнюю Сару.

      – Да, я буду представлять себе это, – сказала Сара. – Тогда мне будет гораздо легче.

      Слова эти привели Эрменгарду в восторг.

      – И ты будешь рассказывать мне? – спросила она. – Позволишь ты мне приходить сюда по вечерам и будешь рассказывать мне всё, что придумаешь днём?

      – Хорошо, – ответила Сара.

      Глава