Чёрное поместье Мидвел. Елена Орлова

перестало меня восхищать и радовать на восьмой день моего путешествия. Тёплое пальто грело уже с трудом, что не могло не расстраивать, ведь больше тёплой одежды у меня не было, а ехать нам ещё неделю и это в лучшем случае.

      Всё чаще и чаще я задавалась вопросом: что же ждёт меня там, в чужих краях? Неизвестность меня очень пугала, так же пугал холод, который подступал со всех сторон. Казалось, мы едем в самый эпицентр этого жуткого, уничтожающего всё живое холода. И как тут вообще люди живут?!

      Я не привыкла к такому климату и из-за этого самочувствие было ужасным. Всё навевало тоску и сонливость. Лишь сон на время спасал от страха перед моим новым будущем, да и время в пути так проходило быстрее.

      Вот и в этот раз, почитав немного книгу, всего несколько глав, ведь было уже достаточно темно, веки начали тяжелеть. Бороться со сном было бессмысленно и я поддалась, погрузилась в царство Морфея. Во сне я увидела родных, маму и папу. Неужели впервые за долгое время я хоть немножко, но побуду счастливой! Пусть и во сне… За неимением большего, сойдёт и так.

      Мы отдыхали на озере, был чудесный солнечный день. Я лежала на коленках у мамы, а она так ласково гладила мои волосы и рассказывала забавную историю, которая приключилась с ней в детстве. Папа рыбачил – это было его увлечение. С полей так пахло свежескошенной травой и цветами. Мне было очень хорошо, наверное это мой рай. Но вот странно, Софии с нами почему-то не было.

      – Мама, а почему София не поехала с нами? – после этого вопроса лицо мамы стало серьёзным. Она замолчала.

      – Мама, я чем-то расстроила тебя?

      – Нет, мой лучик, просто Софии здесь не место… И тебе уже пора. – нежно, но с такой грустью в голосе проговорила она.

      Я встала из маминых объятий и внимательно посмотрела на неё.

      Лицо её стало бледным-бледным, под глазами появились тёмные круги, а взгляд был очень серьёзным. Погода тоже изменилась. Солнце, которое так грело нас своими лучами затянули чёрные грозовые тучи. Ветер поднимался и трепал мои волосы. Боже как холодно. Тут мама с такой не привычной силой схватила меня за руку, что я вскрикнула:

      – Мама! Что ты делаешь, мне больно!

      Но мама, казалось, меня больше не слышит. Лицо её изменилось до неузнаваемости, стало очень худым и каким-то серым, а вместо добрых и любимых глаз зияли чёрные дыры. Это была уже не она. В ушах зазвенела та самая колыбельная, а вместо мамы на меня смотрело существо из моих самых жутких кошмаров. Оно сильнее вцепилось в мою руку и зашептало:

      – Пойдёшь на свет и вечные восстанут. Войдя лишь раз, останешься на век. Душа, как птица в клетке свободу потеряет, вошедшему в огонь назад дороги нет. Тут свет рождает тьму, а тьма рождает свет и выхода назад у душ дороги нет!

      Я закричала и попыталась освободить руку, но тщетно. Костлявые пальцы не хотели освобождать меня из своего стального плена.

      – Катерина! Катерина!!! – сквозь сон я услышала как кто-то громко зовёт меня. Голос был мужской, наверное, это Ефим. Голова немного прояснилась, я смогла вырваться из объятий этой жуткой