Светлолесье. Анастасия Родзевич

я. Но к счастью, червенцы на берегу тоже завопили, и голос Колхата и вовсе потонул в общем крике.

      Жрецы на судне прильнули к бортам.

      – Какого чудня они вытворяют?! – Кормчий нахмурился и велел одному из своих людей: – Ступай, спроси дозволения развернуть «Стрелу».

      Минт положил руку на клинок и загородил меня собой, но внимание на нас никто не обращал. Червенцы с берега прыгали в воду, и все как один плыли к кораблю. Это вызвало такой переполох на судне, что на верхнюю палубу высыпало не меньше двух дюжин ардонийцев вперемешку со жрецами. Я в отчаянии оглядывалась по сторонам, не зная, что делать. Если судно развернут, мы окажемся в смертельной западне.

      – Лесёна, – Минт повернул ко мне бледное лицо, – можешь… ну… отвлечь их?

      – Ты про колдовство?

      – Да! Я-то слышу, что он кричит, но если и другие прислушаются…

      – Нет! – отчаяние в голосе Феда, казалось, было осязаемым. Ящерица повисла на одной из моих прядей и больно тянула голову к плечу.

      Минт смерил наставника безумным взглядом. В нем ясно читалось, что если мы не подчинимся, случится кое-что похуже. Причем «похуже» устроит лично он сам, Минт.

      – Подожги мачту, – процедил Фед, отпуская мои волосы.

      Но это был сущий мрак. Такого я не могла себе представить: колдовать в окружении червенцев! Я бросилась к мачте. Минт снова прикрыл меня собой. Переполошенная команда толпилась у бортов и решала, что делать с кораблем.

      Я прижала ладони к дереву и зажмурилась.

      В этот раз колдовство хлебало мой чистый ужас жадными глотками. Пока чары оплетали волокна мачты, я оседала все ниже на пол. Огонь, зародившийся внутри, словно имел свою волю. Он был слишком силен.

      – Хватит! – заорал Фед.

      Я не сумела отнять ладони, они будто срослись с деревом. Минт рывком оттащил меня в сторону, и все померкло. По пальцам тек холод, но, добравшись до груди, наткнулся на тепло обережного камня и затих.

      – Пожа-а-а-ар!

      Я приоткрыла глаза.

      Команда бросилась тушить занимавшуюся пламенем мачту.

      Колхат не сдавался, но волны усилились, и он не мог одолеть их. Послышался полный ненависти и отчаяния звериный рык.

      – Хоть какая-то польза от колдовства, – удовлетворенно протянул Минт, так же, как и я, следивший за Колхатом. – Теперь судно не обгонит даже маара-кобылица. Это был тот хрен, из корчмы?

      Я кивнула.

      Ардонийцы многократно и истово освящали себя знамениями Единого.

      – Что здесь происходит? – спросил надтреснутый голос.

      За спинами было не разглядеть, кто это. Я встала на цыпочки и увидела подбитый соболиным мехом ворот. Все на судне притихли, а кормчий, опустив глаза, произнес:

      – Господин Колхат прыгнул в воду. Потом загорелась мачта, но мы потушили пожар.

      По команде прошел шепоток про женщин и дурные знаки, а потом все, кто был рядом, оглянулись на нас.

      – Разворачиваемся, господин наместник? – спросил кормчий, явно стараясь не обращать внимания на вновь нарастающий гул вокруг.

      – Нет, –