Алмазные грани. Вячеслав Васильевич Нескоромных

ученика, в Горном институте в Санкт-Петербурге. Великих познаний был человек и автор серьезных научных теорий! А как говорил! Как образно излагал свои мысли, какие приводил примеры из обширнейших поездок по Джунгарии, Уралу, Кавказу. Во многом именно его лекции и стали для меня проводником в геологическую науку. Прям-таки чуял сердцем − желаю быть похожим на него, − излагал свое отношение к отцу Мушкетова Федоровский в долгих беседах в поездке.

      − Да уж, Николай Михайлович, согласен с вами. Батенька был крепок! Казак с Хопра! На коне держался как заправский наездник! Рассказывал батенька, как попал он со своим отрядом в Джунгарии чуть ли не в плен к киргизам. Князек местный взялся чего-то требовать от них, ругался, размахивал нагайкой и демонстрировал удаль наездника – все норовил налететь на отца и его мерина на своем скакуне, смять, напугать. Но отец был крепок – как только ему это надоело, ухватил князька за шиворот и сдернул с коня, как куклу, только сапожки со шпорами мелькнули. Уронил князя, и тут же с местными установился мир, и принимали русских киргизы в своем аиле долго и обильно. А в науку шагнул отец так легко и естественно, что могло показаться, что из потомственных интеллигентов, людей научного круга. И мне, конечно, другого пути в жизни он не оставил своим примером. Я с ним, знаете, много, где побывал. Более всего запомнилась поездка на Байкал, где батенька занимался изысканиями под Кругобайкальскую железную дорогу Транссибирской магистрали. Тогда я закончил гимназию и уже готовился в университет. А уж увидев Байкал, тайгу Сибири, горные отроги Саян, я не мог принять иного решения, как идти в геологию. Тут, правда, еще и маменька моя, Екатерина Павловна, способствовала. Она ведь тоже из семьи горняков и геологов. Дядя мой по матушке в то время был директором Горного института. Так что выбора мне не оставили – ступай, сказали, в Горный на геологию, о чем я, конечно, не сожалею и сделал это абсолютно осознанно. А что касательно академика Обручева, так я его хорошо знаю − он часто у нас бывал в свою бытность студентом и аспирантом у папы. Я даже думал по младости лет, что он наша родня. А когда мне объяснили, что он папин аспирант, так я несколько даже огорчился − считал его своим дядей.

      − Дмитрий Иванович, а вы читали его книжку, что вышла совсем недавно, «Земля Санникова»? Вот ведь феномен какой − взялся писать художественную литературу наш академик.

      − Конечно! У меня и подписанный экземпляр имеется лично от Владимира Афанасьевича. Он к нам заходит всегда, когда бывает в Петербурге. Ну, опять я увлекся, конечно, в Ленинграде. Как вспомню старые добрые времена, перехожу на прежнее название города нашего. Что тут скажешь, книжка занятная, но понятно, от чего она появилась. С одной стороны, талант великий у Обручева. Такой, знаете, широченный спектр знаний и интересов, а с другой, в профессии его несколько поджимают, не дают разворота. Все поминают власти старые времена, его связи с геологами за рубежом, знание иностранных языков и бог что еще. А интеллект ищет выхода для реализации, и, нужно сказать,