Средневековая история – 9. Чужие дороги. Галина Гончарова

вкуса, скорее, вопрос престижа. Стоила бутылка столько, что Лиле даже жутко становилось иногда. Но – если у вас есть эксклюзивная продукция, по рецептам другого мира, на очищенном спирте, настоянная по всем правилам…

      Наливка хоть и была вкусной, и градус почти не чувствовался, в голову била так, что Лиле хватало двух рюмок. И мозг уходил в туман. Вишневый.

      Себе буквально пару капель, Марии до верха. Достала закуску – орешки, сухофрукты, сладости и кивнула на рюмки.

      – Поехали.

      Мария послушно сделала пару глотков. И Лиля начала рассказ.

      – Тира уже мертва. И была мертва, когда Ричард познакомился с тобой.

      Ее величество выдохнула с явным облегчением.

      – Это хорошо.

      – Да. Плохо другое – Ричард любил ее.

      Мария сделала еще пару глотков.

      – Любил?

      Лиля развела руками.

      – Я не хотела об этом говорить. Но – так было. Из песни слова не выкинешь.

      – И продолжает любить?

      Теперь глоток вишневки сделала уже Лиля.

      – Не думаю. Скорее это… как несъеденное пирожное, знаешь?

      – Н-нет?

      – Ты попадаешь в гости. И видишь там красивое вкусное пирожное. Хочешь попробовать, но именно тебе оно не достается, его съедают раньше. Или тебя отвлекают чем-то еще, а оно закончилось. Может, и десять лет пройдет, и двадцать, но это пирожное ты будешь помнить. Обидно же! Не досталось!

      Мария медленно кивнула.

      – Ты думаешь, что у Ричарда это так же?

      – Да.

      Лиля мысленно попросила прощения у Ричарда за свое вранье. Она еще поговорит с ним, или лучше, с Джерисоном. Ладно, это надо обдумать. И с кем, и как. А пока важнее всего девушка, которая сидит напротив, смотрит глазами олененка Бэмби и просит, чтобы ей помогли. Хотя бы успокоили. Хоть пару слов сказали, если иначе никак!

      Мария выдохнула и допила рюмку.

      – Но что делать мне?

      – Не обращать внимания, – четко ответила Лиля. – Не подавать вида, не лезть, не разговаривать об этом. Рассосется, уж ты поверь.

      – Но Ричард ее помнит.

      – И что? Она умерла. Остальное – неважно.

      Мария медленно опустила ресницы.

      – Спасибо, Лилиан.

      Лиля почти по-матерински погладила темные волосы, уложенные в затейливую прическу.

      Фамильярность?

      Да, и недопустимая. Но здесь и сейчас – можно. Так уж получилось, что Лилиан Иртон оказалась для Марии близким человеком. Тут все сложилось один к одному. И участие Лилиан в спасении Милии с детьми, и благодарность принцессы, и путь домой, в Ативерну, когда другим дамам было не до принцессы, им было просто тяжело после всего случившегося, а Лиля и Мири как раз и уделяли большую часть времени будущей королеве, и помощь в Ативерне…

      Лиля не искала для себя выгоды, и принцесса поняла это. Вот и получилось, что графиня Иртон стала для Марии кем-то вроде старшей сестры или тетушки. Надо же с кем-то хоть иногда советоваться?

      Надо…

      Вот и сейчас ее выслушали, дали совет и Мария знала, все сказанное останется между