В объективе. Ани Хоуп

Если бы можно было убить дважды, то своим откровением Джессика только что это сделала.

      Кристофер легонько коснулся ее плеча.

      – Мне надо идти. Возвращайся в дом.

      Она приоткрыла рот, но Бейс спустился вниз и не обернулся до самого поворота. Крепко сжимая кочергу, Джессика заперла дверь и осознала – завтра начнется буря и не все ее переживут.

      Глава 5.

      Ночь пришла с тревожными снами. Джессике снились бесконечные коридоры с голыми стенами торгового центра. Она запыхалась от бега и отчаялась найти выход. Тупик. Ее окружили амбалы сенатора, а когда потащили в подвал, она проснулась и подскочила с кровати. Джессика включила свет в спальне, проверила гардеробный шкаф, но беспокойство заставило спуститься на первый этаж и зажечь каждую лампочку. Дом спал. Стены стояли на месте. Окна смотрели большими глазницами на безлюдный двор. Джессика подогрела молока и уселась на подоконник.

      Где-то вдалеке громыхало. Она прижалась к стеклу и посмотрела на небо, иссиня-черное, как полоса чернозема, по которой скачут всадники апокалипсиса. Комок подступил к горлу, Джессика поежилась и сделала глоток. Теплое молоко по маминому рецепту – редкостная гадость, но лучшее средство, когда хочется ощутить чью-то заботу. Глоток за глотком Джессика допила стакан и от нечего делать принялась рассматривать улицу. Она заметила черный «Кадиллак» и прикинула в уме, кем был его владелец. Вряд ли кто-то из местных. Если только чей-то родственник внезапно не разбогател.

      В доме напротив загорелся свет. Джессика взглянула на телефон. Часы показывали начало четвертого. Наверное, старость то время, когда лишняя минута сна – непозволительная роскошь, подумала она. А может, миссис Эббот тоже не любит гром и решила согреть молока. Увидев силуэт старушки, Джессика немного успокоилась. Слезла с окна и пошла в гостиную, где свернулась в клубок и, не выключая свет, задремала.

      Около полудня она открыла глаза и не сразу вспомнила, почему оказалась внизу. Потянулась к телефону, чтобы проверить время, и резко села.

      – Вот черт! – выругалась Джессика, осознав, что из-за кошмаров проспала нужное время.

      В считанные мгновения она натянула домашние тапки и халат из голубого плюша на несколько размеров больше. Она открыла входную дверь и уперлась взглядом в сверкающий «Кадиллак», который на улице Бруклина выглядел как Шанель на попрошайке.

      Когда Джессика только рассказала Биллу о переезде, он не стал отговаривать или читать нотаций, но как бы предостерег одной поговоркой о жителях ее будущего района: «Если тебе двадцать пять, то ты либо труп, либо бандит!»

      За полгода она не стала ни тем, ни другим, но, справедливости ради, убедилась в частичной правоте этих слов. То, что ее приняли «в семью», не исключало вражду по отношению к чужакам. Однажды Джессика стала свидетелем того, как братья Меза устроили разборки с неизвестным типом прямо перед домом: их крики были слышны на весь район, из окон за неравной схваткой молча наблюдали соседи. Ханнес и Херрес запихнули бедолагу в свой «Додж» и укатили в неизвестном направлении. Однако