Доперст: быть живым – страшно!. Николай Стародымов

полиции оказалось совсем рядом – буквально за тем самым углом, за который укатил трамвай.

      Хотя к этому времени я совсем уже закоченел, а всё же мелькнула мысль: неужели они тут даже и не заметили эту дребезжащую колымагу, которая прокатила по переулку, в котором и рельсов-то отродясь не прокладывали…

      – Принимай постояльца, Санёк!

      Санёк, полноватый седоватый мужчина в форме, поначалу скользнул по мне привычно-равнодушным взглядом… Однако потом в его усталых глазах включился интерес.

      Да и как не заинтересоваться?.. С мороза – такое явление: закоченевший человек в летней одежонке!..

      – Кто это? – с любопытством спросил он у патрульных.

      – А… его знает! – словоохотливо ответил приведший меня полицейский – судя по голосу, тот, которого я про себя называл Вторым. – В подъезде околевал – в таком вот виде. Представляешь?..

      – Кто такой, горемычный? – Санёк обратился ко мне.

      – Доперст, – отозвался я, а сам обессилено потянулся к изломанной лавке, стоявшей у стены.

      – Эй, ты куда? – приподнялся из-за стойки Санёк.

      – Да ладно тебе! – махнул рукой Второй. – Совсем задубел терпила… Его какой-то Макс обобрал…

      – Макс? – задумался Санёк и опустился на место – теперь мне его видно не было – только мелькал в окошке над стойкой седой хохолок, торчащий на макушке. – Который из них?..

      – А… его знает? – универсальной формулой ответил Второй. – Ни документов, ни денег, ни часов… Ни платка носового… У него даже карманы зашиты! – добавил он голосом, будто только вспомнил самое главное.

      – Да поди ж ты!.. – дружно, в один голос, удивились они вдвоём: и Первый, и Санёк.

      – Вот и поди ж!.. Клапана на пиджаке есть, а карманов – нетути!

      – А на брюках?

      – То же самое…

      Теперь они уже глядели на меня в три пары глаз – удивлённых и откровенно сочувствующих.

      А меня в тепле неумолимо клонило в сон.

      – Ладно, утром пусть с ним разбираются… Кто у нас там дежурит завтра?.. Эй ты, горемыка, не спать!.. Сам до «обезьянника» иди!.. – и он повелительно указал, куда именно.

      Пришлось подниматься и идти. За углом оказался крохотный коридорчик, из которого решётчатая дверь запирала пустующую камеру.

* * *

      В камере оказался широкий голый дощатый лежак.

      Я помню, что его увидел. А как добрался до него и устраивался, в памяти уже не сохранилось.

      Да и не удивительно, наверное.

      Потому что потом я увидел удивительный сон.

      Прежде всего, до того я вообще никогда не видел снов. И понятия не имел, что это такое.

      Однако, даже учитывая данный факт, сон показался мне совершенно удивительным.

      Снилось мне, будто я по-прежнему нахожусь всё в той же камере, в которую меня сопроводил Санёк. И я прекрасно понимаю, что сплю – согревшись в благодатном тепле полицейского участка. Однако вроде как уже одновременно и бодрствую – отдохнувший и умиротворённый; как будто беды, которые на меня обрушились, куда-то подевались, рассосались…

      И будто в камере я уже не один, а напротив меня в большом удобном кресле расположился