Сама дура виновата. Ашира Хаан

пряталась твердая мужская грудь.

      Ужасно твердая – я аж взвыла.

      Владелец свитера даже не покачнулся, хотя мы с моей массой уже хорошенько разогнались и, согласно физическим законам…

      – Эй, ты куда так спешишь? – владелец твердой груди оказался еще и обладателем глубокого голоса.

      Он не пытался перекричать музыку в баре, но я почему-то отчетливо услышала каждое слово.

      Подняла глаза, открыла рот, чтобы извиниться…

      И замерла.

      Глава четвертая, в которой прошибает даже Андрюшу

      Не то, чтобы я никогда не встречала ослепительных красавчиков. Питер вообще щедр на отлично выглядящих мужчин в прекрасной форме и с отпечатком интеллекта на лице. Словно и вправду настоящий европейский город, в котором замешан густой коктейль из лучшего, что могут предложить нации и страны этого кусочка мира. Высокие голландцы, породистые скандинавы, улыбчивые итальянцы, обаятельные французы – смешать, но не взбалтывать, перелить в отечественную посуду.

      А может быть, это сам город набрасывает на вполне обычных в других краях мужчин этакий флер загадочности. Что ж, спасибо ему за это. Любоваться красивыми мужчинами полезно для женского здоровья, я где-то читала.

      Этот красавчик был какой-то особенно выдающийся. Прямо ненастоящий. У живых-то людей на коже есть поры, под глазами синяки, тут прыщик, там шрам, нитка из свитера вылезла, джинсы плохо сидят, ботинки грязью забрызганы. Даже модели и актеры в реальности не высыпаются, бывают с похмелья и выходят в магазин с немытой головой.

      Мой же Обладатель Твердой Груди и Глубокого Голоса выглядел как страничка из мебельного каталога для олигархов. Этакий безупречно вылизанный интерьер, залитый ярким светом, с идеально подобранной цветовой гаммой и тщательно выверенными деталями – даже плед на кресле лежит красивыми складочками, а чашка чая добавляет яркий цветовой акцент.

      Я таких даже побаиваюсь. Тут ведь тоже надо соответствовать, а я не знаю, как люди без магии умудряются сохранять белые свитера такими белоснежными, а замшевые ботинки – осенью! в Питере! – такими чистыми. И сколько лака и мусса надо вылить на волосы, чтобы они с нашим ветром с реки продолжали лежать так идеально небрежно.

      Хотя на вид выглядели очень мягкими, очень хотелось потрогать.

      Эх, да что там! На самом деле его всего хотелось потрогать!

      И дело было даже не в безупречности.

      Очень уж он был притягательным.

      Кстати, я ведь его и трогала.

      Вот прямо стояла и внаглую лапала ту самую грудь под белым свитером, в которую только что врезалась. Конечно, это было уже совершенно неуместно, причем стало неуместным еще секунд десять назад, но какая разница?

      Не нравится – пусть вызовет полицию.

      Пока она едет, я еще немножко потрогаю.

      С каждой секундой моей тактильной невоздержанности улыбка на лице красавчика становилась все шире, а в глазах все ярче расцветало что-то бесшабашное и немножко лукавое.

      – Девушка, вы… – начал красавчик, вероятно, планируя