Не те времена. Рассказы. Юрий Райн

машине от одного винодела к другому. А сдавали машину такой же чистой, как брали.

      А виноделы эти даже не знают, что такое домашние тапочки. Прямо в ботинках – в дом, а в доме все равно чистота идеальная.

      Валя вздохнула, неглубоко затянулась тоненькой ментоловой сигареткой.

      Да, умный Илья. Она, бывало, спросит: ну откуда вы, Илья Олегович, даже это знаете? А он сдержанно усмехнется и ответит: читал.

      Очень ей всегда это нравилось. Просто сердце замирало.

      Ах, какой он был… Блестящий человек был, да. Душа коллектива. Любой компании душа. И в работе силен, и вне работы. Всегда вокруг него все строилось, а уж какие он споры затевал на самые неожиданные темы – о пришельцах, например, или о путешествиях Тура Хейердала и нашего Сенкевича, или о поэтах Серебряного века. Орут, захлебываются, прямо бурлит все. И он – в центре. А она, Валя, на него смотрит благоговейно.

      Еще бы. Сопливой девчонкой – хоть уже вроде и замужней женщиной – распределилась в НИИ, к Илье Олеговичу под крыло попала, так под его началом и проработала двадцать лет. Пока на пенсию не вышел.

      Что скрывать – влюбилась сразу. Илюша.

      Нет, ничего не было. Просто, как говорится, смотрела ему в рот. А ничего другого и не было.

      Илье Олеговичу многие в рот смотрели. А она, Валя, этим гордилась. И даже не особо ревновала. Один только период… когда между ним и Анной роман очевидным образом завязывался… вот это время Валя тяжело пережила. Странно, к жене не ревновала – да и что уж, сама же с Сашей вполне счастливо жила, – а к Анне… Очень тяжелое время было. Пять лет. Сколько рубцов на сердце.

      Потом у них как-то все прекратилось. Анна уволилась, Илья Олегович стал прежним. Почти прежним… Что-то в нем потухло. Никто не замечал, только она, Валя.

      А теперь уж всем видно. Сдал, конечно. Семьдесят шесть, не шутка. О здоровье своем говорит, в основном. О том, что полезно, а что не полезно. Валя ему частенько звонит, а порой заглядывает – по хозяйству помочь, да и просто расшевелить. Вот на полезность обезжиренных продуктов и на вредность сахара он все время и перескакивает.

      Бывает, правда, что расшевелить удается. Нет-нет, а проглянет прежний Илья Олегович. Илья. Илюша.

      Жаль его.

      Позвонить, может быть? Валя потянулась было к телефону, но передумала. Сначала себя в порядок привести – а то, вон, распаренная, непричесанная. Потом уж и позвонить можно будет. Даже нужно.

      Она вымыла чашку-блюдце-ложечку-пепельницу, расставила все по местам, собралась душ принять. В ванную войти не успела – тренькнул звонок.

      Кого это принесло, с неудовольствием подумала Валя, направляясь к двери? Саша машину на сервис погнал, сказал – там часа на четыре работы. Рано ему еще. Да и своим ключом всегда открывает.

      На пороге, легок на помине, стоял Илья Олегович. Как всегда, чистенько одетый, только слегка теплее, чем по погоде надо. В руке одинокая хризантема.

      – Ой, – сказала Валя. – Здравствуйте, Илья Олегович! Вот не ожидала!