Десятое желание. Алена Занковец

s>

      Катя включила на мобильном фонарик. Луч света выхватил замызганные ступени и распахнутые дверцы искореженных почтовых ящиков. Она поводила телефоном по сторонам, опасаясь увидеть ночлежку бомжей, но в углах прятались только тени.

      Ладно, нужно просто подняться по лестнице…

      Просто толкнуть незапертую дверь тамбура.

      Просто протиснуться между картонных коробок и прочего хлама.

      Все. Тот самый адрес.

      От пронзительного дребезжащего звонка, казалось, заложило уши, но хозяин квартиры его не слышал. Или, что намного хуже, дома никого не было. Тогда придется…

      – Кто? – сухо прозвучал мужской голос.

      – Я по объявлению.

      Дверь распахнулась, и у Кати перехватило дыхание. Мужчина, нависающий над ней, мог сойти за демона этой панельной преисподней. Худощавый, бледнокожий, с волосами цвета ржавчины до самых плеч. И такими яркими зелеными глазами, каких Катя еще не видела.

      Пьяный? Сумасшедший?

      Пьяный сумасшедший?

      На нем были черные брюки с отутюженными стрелками и белоснежная рубашка. Распахнутая. Ее край прикрывал татуировку возле ремня: то ли цветок, то ли птицу.

      – Чего застыла?

      Катя перешагнула порог и нагнулась, чтобы снять ботинки. Мельком глянула по сторонам в поисках того, что заставило бы ее сбежать. Но в прихожей было чисто и прибрано. На полке стояла фотография миловидной блондинки, слишком обычной по сравнению с этим рыжим.

      Хозяин квартиры терпеливо ждал, пока гостья возилась с застежкой.

      – Налево – кухня. Направо – комнаты. Твоя и моя.

      Катя заглянула в приоткрытую дверь «своей» спальни.

      – Обстановка скромная, как я и говорил, – мужчина подошел ближе, чтобы включить свет, и Катя глубоко втянула воздух: нет, не пьян.

      Скромная – подходящее слово. Древний шкаф. Продавленный диван. Стол со стулом как у преподавателей в ее бывшей сельской школе. На полу потертый линолеум.

      А что ты хотела за такие деньги?

      – Могу я заселиться сегодня? – как можно увереннее произнесла Катя и тут же исправилась: – Сейчас?

      Мужчина просканировал ее взглядом с головы до пят, словно проверял, достойна ли она жить с ним в одной квартире. Катя невольно заложила за ухо прядь волос, которая выбилась из пучка на затылке. Одну руку спрятала в карман наглухо застегнутого темно-синего плаща. Второй принялась теребить лямку спортивной сумки, переброшенной через плечо.

      – Плата за месяц вперед, – наконец, произнес он.

      Несколько секунд Катя стояла, не шевелясь, потом спохватилась, полезла в карман.

      – Держите, – и на всякий случай приврала: – Это все, что у меня есть.

      – А питаться будешь из мусорки? – спросил мужчина без зла, с любопытством.

      – Я заработаю.

      – За ночь? Впрочем, я тоже работаю по ночам. Располагайся. – И он ушел, плотно закрыв за собой дверь.

      Катя опустилась на диван, подышала на ледяные ладони.

      В коридоре скрипнул шкаф, о дверцу ударилась вешалка. Сердце болезненно отзывалось на каждый звук.

      – Вернусь часа через три. Если захочешь прогуляться, ключи в коридоре за фотографией, – донеслось из коридора.

      Вот так просто? Ключи – первой встречной? Даже паспорт не попросил.

      – Ладно.

      Хлопнула входная дверь, щелкнул замок.

      В первую минуту стало спокойнее: по крайней мере, ночью этого странного человека не будет рядом. Но потом снова накатила паника.

      Конечно, ни замка, ни задвижки.

      Катя подперла спинкой стула дверную ручку. Проверила – не опускается. Хоть на минуту это его задержит. А минуты ей будет достаточно.

      Открыла окно, выглянула в темноту: до земли метра два. Сойдет.

      Легла. Вскочила. Схватила сумку. Рывком отдернула штору.

      Да, минуты будет достаточно.

      …Но что делать потом, ночью? В незнакомом городе? Почти без денег?

      Не раздеваясь, Катя легла на диван. Наволочка пахла свежестью. Где-то в квартире тикали часы, за стеной урчал холодильник. Так привычно, по-домашнему. Она закрыла глаза, прислушалась к себе. Паника отступала: ладони потеплели, лоб уже не горел, пульс не разрывал виски. Дыру в животе, что проел страх, наполнило ноющее чувство усталости. Одной быть не страшно. Неуютно, но не страшно.

      Я сильная и смелая. Я добьюсь всего, чего захочу.

      Сквозь приоткрытые створки окна просачивался ветер, надувал шторы. Не стоило кутаться в одеяло, погружая себя в тепло, лелеять ложное чувство безопасности. Но веки опускались.

      …Я сильная и смелая.

      Она повернулась на бок и, зажав ладони под мышками, мгновенно провалилась в глубокий, тяжелый сон.

      * * *

      Деньги закончились.

      Ян насмехался