Перукуа. 7 песен о любви, принятии и сокровенной женственности. Перукуа

я. Прошлые жизни? Созданы друг для друга? Мне нужно было поговорить с тетей. Я почувствовала, как внутри меня нарастает страх, но я снова его подавила.

      – Да, конечно, она знает, – ответил Рэкс. – Мы можем пойти и спросить у нее.

      Часть меня почему-то отчаянно хотела верить Рэксу: а вдруг мы и правда предназначены друг для друга? Может, все так и должно быть? Я готова была поверить чему угодно, чтобы почувствовать себя в безопасности и хотя бы долю секунды не слышать, как колотится мое сердце.

      Он взял меня за руку и повел через деревья. Все уже давно легли спать, было тихо, на лес опустилась тьма. Но мне казалось, что дело вовсе не в том, что наступила ночь.

      Скоро я поняла, что мы идем совсем в другую сторону, – не к палатке, где спала тетя. Вдруг Рэкс резко развернул меня и стал раздевать.

      Я громко втянула воздух и перестала дышать – он зажал мне рот рукой. «Не кричи, здесь люди». Я не плакала, не дышала, не двигалась. Мое тело словно парализовало – я физически не могла сопротивляться. Это длилось недолго: он резко и грубо брал меня, пока не кончил.

      Я смотрела на Рэкса и не узнавала его: он был почти в беспамятстве, в каком-то животном экстазе. Он помог мне одеться, взял за руку и повел спать.

      Молча идя рядом с ним, я казалась себе такой маленькой и неважной. Использованной, грязной, разбитой. Оставшись в палатке, я продолжала улавливать его запах на своей коже. «Это просто ночной кошмар, просто ночной кошмар», – повторяла я, как заклинание.

      Теперь ты будешь молчать

      Я лежала в темноте совсем одна, когда решила дотронуться до себя между ног: там была кровь, перемешанная со странной белой жидкостью. Меня трясло от страха, обиды и боли, я задыхалась. Я почти кричала себе: «Дыши, пожалуйста, дыши!» Мой мир сжался до размеров палатки – и я пыталась занимать как можно меньше места: мне хотелось исчезнуть вовсе. В конце концов я просто провалилась в сон, а когда проснулась, на мгновение подумала: «Да, это был просто ночной кошмар». Но боль в теле вернула меня в реальность. Я вышла наружу, уверенная в том, что единственное правильное решение – рассказать обо всем тете.

      Нива уже проснулась и жарила на костре сосиски на завтрак. Когда я увидела ее, мне снова стало больно и страшно. Она в тот момент казалась такой счастливой. Как мне найти слова, которые навсегда изменят ее жизнь и, возможно, разрушат ее? Я промолчала. Молчание всегда идет рука об руку со страхом.

      Рэкс, в свою очередь, делал вид, что ничего не случилось.

      Тогда я отчетливо поняла: он не только украл мое право на первую близость с любимым человеком, он отнял у меня право говорить. В тот момент, когда Рэкс зажал мне рот рукой, он забрал у меня возможность звучать, проявляться. И я почти потеряла свой голос, а вместе с ним – и свою волю.

      После завтрака тетя позвала меня, и меня снова охватил страх. Она ведь даже не подозревает… Я почувствовала тошноту, отвращение к себе и тому, что скрывала, о чем не смогла сказать утром:

      – Тетя, я…

      Но она меня уже не слушала:

      – Пойдем, пора собираться! Искупаем