Неловкая поступь смерти. Наталия Антонова

глаза на следующего сотрудника.

      Оперативник Аветик Григорян, самый молодой из группы, старательно разгадывал очередной кроссворд.

      А судмедэксперт Зуфар Раисович Илинханов не уставал над ним по-доброму подшучивать, вот и сейчас он обратился к Григоряну:

      – Аветик, не иначе как ты собрался «Поле чудес» покорять.

      Григорян молча отмахивался – не мешай, мол.

      – Ну ты хоть привет от меня Якубовичу передашь? – не отставал Зуфар.

      – Передам, передам, лучше скажи слово: русская народная обувь – шесть букв.

      – Лапоть, – вклинился в их разговор Славин.

      – Сам ты лапоть! Ой! Спасибо! Подходит!

      Аветик только собрался загрузить Илинханова очередным вопросом, как раздался звонок на пульт оперативного дежурного.

      Следователь Наполеонов снял трубку.

      – Полиция?! Пожалуйста, скорее приезжайте, – прокричал молодой срывающийся мужской голос. – Убита женщина, – он всхлипнул и назвал адрес.

      – Убийство, – произнёс Наполеонов, – едем.

      Все молча поднялись, и через несколько минут полицейский автомобиль с включённой мигалкой нёсся по залитым дождём улицам.

      Серый особняк монолитной глыбой выплыл из темноты. Ворота были открыты. В нескольких окнах горел свет. Едва автомобиль остановился, как с крыльца сбежал человек. Свет от фонаря упал на его лицо, и первое, что бросилось в глаза следователю, были огромные, в пол-лица, перепуганные голубые глаза парня, они буквально сияли на белом, как лист бумаги, лице. Чувствовалось, что он изо всех сил старается не заплакать.

      Полицейские выбрались из машины.

      – Наполеонов Александр Романович, следователь, – представился Наполеонов.

      – Миша, простите, Муромцев Михаил Иванович.

      – Где погибшая?

      – Там, – парень махнул рукой в сторону дома, – в ванной.

      Группа поднялась в дом. В ванной, в воде, слегка окрашенной кровью, лежала женщина средних лет. Её лицо было удивительно спокойным. Казалось, она не жалела о случившемся и уже была не здесь, а там, куда большинство хотело бы попасть как можно позднее.

      Следователь отвёл глаза, несмотря на свою молодость, он успел повидать много ушедших из этого мира не по своей воле, но так и не смог смириться с убийствами.

      Картина увиденного показалась ему странной. Про себя он назвал её нарочитой. Но что именно было не так, он пока не понял. Предоставив экспертам и фотографу заниматься своим делом, Наполеонов увёл парня в комнату, это оказалась гостиная, заставленная тяжёлой мебелью.

      – Антиквариат, – подумал следователь.

      Угадав его мысли, Михаил произнёс:

      – Тётя Ира любила старинную мебель.

      – Погибшая доводится вам тёткой? – спросил Наполеонов, усаживаясь за стол и начиная писать шапку протокола.

      – Не совсем, – тихо ответил парень.

      – Что значит не совсем? – удивился следователь, пристально вглядываясь в лицо Муромцева.

      – Тётя Ира была подругой моей