Высшие альфачи. Вадим Меджитов

пользовались огромной поддержкой у многих жителей страны, потому что каждому человеку хочется жить с мыслью, что завтра будет еще лучше, еще ярче. И, самое главное, что свою жизнь можно изменить, что ею можно управлять, а фатализм – это не более чем вздорный детский максимализм.

      Синие редко выступали против капитализма, поддерживая идею разнообразия на рынке, голосовали за процветание продавцов «товаров и услуг для самосовершенствования» – то были психологи, владельцы букинистических лавочек, директора фитнес-центров и магазинов со здоровой едой.

      Власти городов, где преобладали Синие, сосредотачивались на развитии «современной городской инфраструктуры», то есть создавали притягательный городской образ – роскошные парки, ухоженные улочки, места для проведения спокойного досуга.

      Синие презирали разного рода извращения, проституцию, порочные низменные желания, алкоголизм, наркоманию и прочее темное и притягательное для «недалеких умов». Светлый образ, который создавали Синие в своих пропагандистских речах, заключался во взрослом целомудренном человеке, имеющем свои Принципы, заботящемся о близких, помогающем другим людям, не разводящем негатив и чернуху среди окружающих, старающемся самосовершенствоваться во многих направлениях.

      – Так в чем конкретно проблема? – спросил Кос, косясь на угрюмого Чеда.

      Игорь уже давно валялся на траве в отключке, иногда смешно дрыгая ногами и крича что-то про злых кабанов, угнетение и мировую революцию.

      – Моего друга упекли. В каталажку, – сказал Чед, одним махом опрокидывая в себя целую бутылку пива.

      – За что?

      – Хуй поймешь, – мрачно ответил Чед. – Он приехал сюда раньше меня. Я прихожу – он сидит.

      Чед сплюнул, а затем лег на траву и гневно уставился на небо и звезды, словно именно они были во всем виноваты. Впрочем, возможно, что именно так и было.

      Кос почесал затылок, потом пожал плечами и лег рядом с Чедом, закуривая косяк. Хорошо, что погода все еще оставалась прекрасной, – можно было ночевать под открытым небом, как счастливый и безмятежный бомж. Удручало только то, что в понедельник надо было на работу.

      – Ты поговорил с ним хоть? – спросил Кос.

      – Угу. Он, как всегда, улыбается. Насмешливая такая мерзенькая улыбочка, знаешь? Из-за нее и попал впросак… или из-за того, что он черный.

      – Черный? – недоуменно переспросил Кос. – То есть верит во всю эту идеологическую поеботу?

      – Да не, – отмахнулся Чед. – Черный он. Как смоль. Негр, знаешь?

      – Типа да, – протянул Кос. – Типа… попал тогда он. Он из Зумбии, что ль?

      – Угу. Именно оттуда.

      Они продолжали лежать и смотреть на иссиня-черное небо с моргающими, подмигивающими звездами. Теперь весь мир казался им черным, темным, непрозрачным, манящим, чарующим…

      Зумбия… они затянулись, вдохнули в себя частички      психоактивных веществ, а их легкие наполнились воздушным прекрасным дымом.

      Перед их парящим невесомым единым сознанием предстали