Гораций. Михаил Бондаренко

писателей; Субура, где продавали всевозможные продукты питания, ткани, одежду, обувь, притирания и туалетные принадлежности; Этрусская улица, славившаяся своими парфюмерными лавочками, дорогими тканями и роскошной одеждой. Последняя вела к Велабру и Коровьему рынку – двум самым известным римским рынкам. Велабр поражал разнообразием предлагаемых вин, масел, сыров, рыбы, мяса и прочей снеди, а на Коровьем рынке некогда шла бойкая торговля скотом.

      Рим в середине I века до н. э. был уже весьма тесным и шумным городом. В центре, на форуме и на основных торговых улицах постоянно кипело и клокотало людское море. И это неудивительно: ведь в столицу в поисках лучшей доли стекались люди со всех концов обширного Римского государства. Философ Сенека так писал об этом: «Но взгляни, прошу, на это скопление людей, едва способное уместиться под крышами бескрайнего города. Огромная часть наблюдаемых тобой толпищ лишила себя родины. Они явились из своих городков, с дальних окраин, сбежались со всего белого света. Одни приехали делать карьеру, других привели дела по должности, третьим поручено посольство, кого-то избалованное сластолюбие заставляет искать мест обильных легко доступным пороком; тот мечтает приобщиться свободных наук, а этот ищет зрелищ, тех вынуждает прибыть сюда дружба, этих – предприимчивость, имеющая самые широкие возможности реализоваться; иные привезли на продажу свою красоту, а иные – красноречие. Нет таких разновидностей человека, которых не собрала бы столица, обещая великие награды и порокам, и добродетелям»³⁰.

      Улицы Рима, за редким исключением, были кривыми и узкими, на них с трудом могли разъехаться две повозки. Самая большая ширина, зафиксированная археологами, не превышала семи-восьми метров. Вот как описывал сатирик Ювенал уличное столпотворение в столице:

      …а нам, спешащим, мешает

      Люд впереди, и мнет нам бока огромной толпою

      Сзади идущий народ: этот локтем толкнет, а тот палкой

      Крепкой, иной по башке тебе даст бревном иль бочонком;

      Ноги у нас все в грязи, наступают большие подошвы

      С разных сторон, и вонзается в пальцы военная шпора.

      Видишь дым коромыслом? – Справляют в складчину ужин:

      Сотня гостей, и каждый из них с своей собственной кухней;

      Сам Корбулон не снесет так много огромных сосудов,

      Столько вещей, как тот маленький раб, прямой весь, бедняга,

      Тащит, взяв на макушку, огонь на ходу раздувая.

      Туники рвутся, едва зачиненные; елку шатает

      С ходом телеги, сосну привезла другая повозка;

      Длинных деревьев шатанье с высот угрожает народу.

      Если сломается ось, что везет лигурийские камни,

      И над толпой разгрузит эту гору, ее опрокинув, –

      Что остается от тел? кто члены и кости отыщет?³¹

      Днем Рим переполняли гомон толпы, ругань, шум из ремесленных мастерских, вопли детей, крики многочисленных торговцев, зазывающих