Лагерь для взрослых. Катрин Корр

со мной? Что это?! – шепотом кричала она, оглядывая свои светлые с перламутровой платиной волосы, в которых запуталось что-то очень мерзкое. – Что это, Ника?!

      – Возможно кусочек того экзотического салата, который ты сначала съела, а потом извергла из себя?

      – Нет…

      – О, да.

      – Только не говори, что я…

      – Блевала? Нет, не так, – издевалась подруга. – Заблевала половину салона бизнес-класса?

      – Я это сделала? – пропищала она, вытаращив опухшие глаза.

      – И не только это. Ещё тебя стошнило на одного парня, который, к счастью, не стал требовать от бортпроводников снять тебя с рейса. Хотя, я бы на его месте закатила скандал.

      – Нет! – схватилась она за голову. – Я не могу себя так вести! Я не могу заблевать самолет… Я же не какая-нибудь алкашка…

      Алексия замерла. Перед глазами так и кружились обрывки воспоминаний шестичасовой давности.

      Упаковка чемоданов.

      Самолет.

      Салат из семги и фруктов.

      «Ещё одну порцию текилы!»

      Песня на репите.

      Желание облить краской дорогущую машину Игоря.

      «И что дальше? Побьешь меня?»

      Боль в желудке.

      «Какого хрена мать твою ты творишь?!»

      – Вижу, вспоминаешь, – усмехнулась Ника, перебросив ногу за ногу. – Да уж, концерт ты устроила грандиозный. Ладно! Ничего уже не изменишь, так что не парься. Как ты сейчас? Получше, надеюсь?

      – Какой позор, – спрятала Алексия лицо в ладонях. – Я заблевала мужика! Я заблевала человека! Зачем вы напоили меня?!

      – Ну, во-первых, никто тебя не напаивал. Мы решили отметить долгожданный отпуск и начало новогодних праздников и, пока ждали другой рейс, просто отдохнули в баре. А, во-вторых, раньше ничего подобного с тобой не случалось, поэтому это твое состояние тоже стало для всех нас неожиданностью. Тебе было хорошо и весело, ты сама контролировала вливаемый в себя алкоголь.

      – Я заблевала мужика. Заблевала мужика…Как же это унизительно!

      – С этим не поспоришь. Выглядело это так себе.

      – Ника, это ужасно! – посмотрела Алексия на подругу. – Со мной никогда ничего подобного не случалось. Я ведь встала в один ряд с воздушными алкашами, которых снимают с рейсов и показывают по вечернему выпуску новостей!

      – Никто тебя на камеру не снимал! А стюардессы здесь очень милые и понимающие. Они всё убрали и почистили за пять минут! Теодору, правда, не повезло. Вещи он сдал в багаж, а запасной футболки и штанов у него нет. И пришлось ему сидеть в грязных шмотках весь полет.

      – «Теодор»? – вытаращила глаза Алексия. – Почему не какой-нибудь…Ваня? – раздраженно бросила она. – Почему сразу Теодор?

      – Потому что так его назвали родители, – забавлялась Ника. – Ладно, не суетись! Что сделано, то сделано! Он адекватный парень. Конечно, сначала был шоке. И злился. Но потом успокоился.

      – Звучит обнадеживающе, – буркнула Алексия. – Можно мне покинуть самолет самой последней, чтобы не попадаться ему на глаза?

      – О-о! – как-то уж издевательски