Прости, брат. Ольга Брюс

Мне уже говорили, как мой Коленька по рынку там шастает…

      – Когда говорили? – у Вали вытянулось лицо. Медленно опустившись на табурет, заглянула в припухшие глаза дочери.

      – В прошлом году, – виновато прошептала Ирина, шмыгнув носом.

      – Как в прошлом? – Валю словно кипятком ошпарили. Плечи и шею обхватило жаром, а под носом и на подбородке проступил пот. – И ты столько времени молчала?

      – А что я должна была говорить? – обиду сменила злость. – Ты ж меня всю жизнь учила не верить чужим словам! «Пока сама не увидела, не вздумай принимать за правду» – твои слова? Вот и увидела.

      – Подожди, вот приедет, тогда и поговорим, – Валентина поставила точку в разговоре.

      Прошла неделя.

      Последние семь дней Ирина была сама не своя. Как бы ни старалась скрывать паршивое настроение – не получалось. Она всё больше стала походить на свою мать, срываясь на беззащитного Алёшу.

      – Ты у поросёнка почистил? – крикнула входящему в дом Алексею, прикрывая дверь сарая ногой. – Где тебя носит? Я тут одна корячусь, а ты ходишь где-то!

      Алёша спешил обрадовать маму своим скромным заработком от сдачи меди, найденной в подлеске, но после её противного ора передумал.

      – Сейчас почищу, – пробубнил мальчишка, заталкивая купюры подальше в карман куртки.

      – Сил моих больше нет! – Ира волокла ведро парного молока и продолжала ругать повзрослевшего сына, – такой дылда вымахал, а помощи никакой!

      – А дед? Не мог в сарае убраться? – вытащив вилы из дровяника, Алёша понуро опустил голову.

      – Поговори мне ещё! – прикрикнула мать, поднимаясь на крыльцо. – Правильно бабушка говорит, лень родилась вперёд тебя! Никого не слушаешь, не уважаешь! Вот батька приедет, я ему всё расскажу, какой ты у нас помощничек!

      – И про любовницу спросить не забудь, – нечаянно вырвалось у парня.

      – Что? Какую ещё любовницу? – голос Иры осип до неузнаваемости. – С чего ты взял?

      Она остановилась на верхней ступени и чуть не уронила ведро.

      – С того, – Алёша шагнул к сараю.

      – Стой! А ну-ка, говори, кто тебе сказал? Бабушка?

      – Нет, – ответил мальчик, не оборачиваясь. – Сам видел.

      – Где? Когда?

      – На рынке.

      – На каком ещё рынке? – Ира поставила ведро и спустилась вниз на две ступеньки.

      – В Санино.

      – А что ты там делал?

      – Медь сдавал…

      Моментально переключившись с разговора о любовнице на продажу меди, Ирина раскрыла рот шире некуда, и на двор Фроловых обрушился душераздирающий визг, от которого вздрогнула вся домашняя скотина.

      – Сдал медь и не принёс деньги в семью?! Мы с отцом бьёмся, чтобы хоть копейку в дом принести, я молоко продаю, стоя на вокзале и в жару, и в холод! Бабушка пирожки печёт, чтобы было на что купить тебе школьную форму, а ты заработал деньги и спрятал?! Ты от кого прячешь? – шагнула вниз. – От отца с матерью прячешь? От брата прячешь? От бабушки