Горький шоколад. Мария Метлицкая

не просто, а с вывертами. «Ни одного легкого случая, – шутил Мишка. – Зяблик не ищет легких путей. Видимо, по-другому не возбуждается».

      Так и было – и Кира погружалась в перипетии очередного зябликовского романа, словно в интересную книгу или в кино. Вот уж страсти-мордасти! Куда там им с Мишкой!

      У Зяблика было прозвище – Коллекционер. Кира смеялась:

      – О да! Причем – во всех смыслах! И мебель, и картины, и, конечно же, женщины.

      Ну вот, например, Алена. Как она была хороша! Даже Мишка, совсем уж не бабник и не ловелас, увидев ее, замер как вкопанный. Это был тогда еще незнакомый Стране Советов тип женщины – высоченная, на полголовы выше высоких мужчин, ноги, естественно, метра полтора. Роскошная медная грива волос, бледное лицо с узкими скулами. Это сейчас такой тип женщин не только моден, но и распространен. А тогда Алена выглядела инопланетянкой, случайно залетевшей на грешную планету.

      Алена почти все время молчала – образ или дура? Вопрос. Закинув свою невероятную ногу, она томно закуривала длинную, с мундштуком, сигарету, изящно держа в тонких, длинных пальцах бокал с коньяком. На нее приходили смотреть, как на диковину.

      В зябловской квартире она задержалась месяца на четыре.

      На вопрос Киры: «А где же наша пришелица из других миров?» Зяблик вяло ответил: «Да замуж вышла и в Штаты махнула. Замуж очень рвалась, понимаешь?»

      Была еще грузинская красавица Тамара – дочь какого-то высокопоставленного человека. Приезжала Царица Тамара на «Чайке». Вернее, ее привозили, и водитель открывал перед ней дверцу.

      Тамара была красива жгучей, яркой и немного душной грузинской красотой – настоящая пери.

      Она любила рестораны с очень громкой музыкой, обожала танцевать. Нраву была странного, истерического – то громко смеялась, то бурно рыдала. Наверняка у красавицы имелись проблемы с психикой. Зяблик был ею увлечен, но тоже недолго, через пару месяцев стал Тамарой тяготиться. И повезло ведь – приехал отец из Тбилиси и увез экспансивную дочь.

      Была еще Лили, болгарка – улыбчивая, милая, стриженная под мальчика, с мальчиковой фигуркой и очень красивыми ногами. Лили пыталась со всеми дружить, надеясь таким образом привязать к себе Зяблика. Бедная девочка – ничего у нее не получилось, Зяблик быстро остыл.

      Словом, хоровод этих зябловских баб, этих невозможных красоток, не кончался никогда. Он любил произвести впечатление – явиться, например, с новой сногсшибательной подружкой в Дом кино или в Дом журналиста. Ну а там, в ресторане, гульнуть по полной – с коньяками и винами, с черной икрой и балыками. С размахом и помпой – загулявший купчина. Противно.

      Кира удивлялась и тормошила мужа, пытаясь разобраться: Мишка и Зяблик – как могут они быть близкими, самыми близкими друзьями? Ее бессребреник, скромняга и трудяга Немировский и этот Зяблов – невероятный модник, отчаянный бонвиван, московский мажор, по сути, бездельник, нарцисс и хвастун. Как? А вот так! Мишка говорил, что все мы из детства. Зяблик – друг со школьной