Тот, который хотел убить. Владимир Викторович Николенко

Сообщите мне, если что-то странное будет происходить, – поблагодарил полицейский.

      Они с напарником вышли на улицу. Один из них, увидев следы от другой машины, зашел обратно.

      – Они были на машине?

      – Я не видела их машины, хотя слышала, как они на ней подъехали и уехали.

      – Еще раз – спасибо.

      Он снова вышел.

      – Следы протектора такие же, что и у склада, – заметил один полицейский.

      – Действительно… – подтвердил напарник.

      Они сели в служебную машину, и уехал, забрав с собой бездомного.

      Глава третья.

      «Слава Богу – я жив.

      Я могу мыслить, могу ощущать, но не могу двигаться, не могу говорить.

      Что со мной?

      Я ощущаю воздух надо мною, я могу дышать, вдыхаю этот сладостный воздух.

      Как это хорошо!

      Я ощущаю какую-то твердь где-то подо мною. Я прикован к ней, не могу пошевелиться.

      Тьма. Почему мне темно? Почему нет света? Пусть включат свет!

      Свет. Вот же он. Пробивается сквозь веки с трудом открывающихся глаз. Как же хочется избавиться от тьмы и как же больно пробиваться к свету. Он обжигает, опаляет, слепит, но тьма пугает больше. Я открываю глаза.

      Как же больно. Откуда эта гнетущая боль?

      Где я? Я лежу. Я чувствую руками пастель, я в чистой пастели. Я открываю глаза, я могу открыть глаза!

      Вокруг меня люди. Я чувствую их заботу, ненавязчивую и не отстраненную,» – безудержный мыслительный поток рвался из глубины сознания человека, который лежал в больничной палате.

      Вдруг из света стало появляться женское лицо, склоняться над ним, и раздался приятный, сдержанный женский голос:

      – Вы можете себя назвать?

      Взгляд человека сосредоточился на этом милом женском лице, которое отражало искреннее желание услышать ответ.

      – Да, слава Богу, – неожиданно для себя произнес он и перекрестился. – Я священник, иерей… – губы его то и дело слипались, – Лазарь, настоятель сельского прихода в Димитрицах.

      – Выпейте воды, – предложила женщина.

      После того, как он присел и выпил воды, она продолжила:

      – Вы знаете, где находитесь?

      Он огляделся глазами.

      – Очевидно – в больнице.

      – Хорошо. А почему вы здесь, знаете?

      – У меня болит голова, я ушиб голову, не помню как.

      – Что Вы помните последнее?

      Он снова уже более пристально посмотрел на сидевшую рядом женщину, задававшую ему вопросы. У нее была располагающая внешность, прямые волосы до плеч, тонкие брови, короткий чуть ноздреватый нос, тонкие губы. На ней был строгий костюм с юбкой чуть ниже колен. На нее был накинут белый халат как будто точно по размеру. Всё было чинно подогнано без видимых изъянов. Лишь глаза, в них была видна еле уловимая усталость, которую она умело скрывала за лёгкой улыбкой.

      – Позвольте Вас спросить: а Вы кем будет? – насторожился он, удивившись вопросу.

      – Я следователь Екатерина Стрельцова.

      – Я совершил что-то ужасное? – насторожился священник.

      – Нет, скорее с вами случилось что-то ужасное. Вас нашли на заброшенном