Будущую войну выигрывает учитель. Книга первая. Карьера. Афанасий Иванович Курчуганов

помещику. Заговорил скороговоркой, делая испуганное лицо (пугать, так до икоты).

      – Их благородие вас примут, кофею они испили, настроение у них доброжелательное.

      Я протянул руку, играть дак до конца. Не только начальник крут! Но и подчинённые у него не промах. Сообразительный, сразу же сунул мне серебряную монету. Развернувшись, побежал к сараю, построил рекрутов, дал команду к бою, разъяснил, что она означает. И заставил отжиматься. А нефиг рекрутам знать, о чём договариваются высокие стороны. Высокие стороны договорились быстро. Матвей Григорьевич вскочил на жеребца и дал команду выдвигаться.

      – Раненый на телегу, быстро! Савелий, тащи мои мешки. Ты.

      Я ткнул пальцем в мужика имени которого так и не спросил, – Правишь.

      Сам схватил «Росинанта» под уздцы и быстро привязал его за задний борт.

      – Бегом, марш.

      И мы мелкой рысью погнали. Савелия и безымянного мужика я периодически менял местами. Сам же всё время бежал. Командир поглядывал на меня с одобрением.

      Верст через десять сели полдничать, лошадь ведь не человек, ей отдохнуть, попастись, воды попить надо.

      У Ивана глаза совсем заплыли, вот я его в телегу и определил. Спадёт опухоль, будет вместе с нами бежать. Подпрапорщик ни чего у меня не спрашивал, но обо всём догадывался. Умница, раз назначил старшим, то и нефиг меня контролировать. После обеда передвигались уже пешком. Ночевали в какой-то деревне. А всю следующую неделю практиковали волчий шаг вестфолдингов, пять километров бегом, и столько же быстрым шагом. Конечно же с перерывом на обед. Вот во время такого перерыва я и подошёл к командиру и полуофициально обратился.

      – Ваше благородие, а не могли бы вы рассказать, как ваш батюшка, генерал-аншев! вдруг оказался знаком с Прохором Ивановичем?

      Отчего ж не рассказать? Мне батюшка перед самым отъездом эту историю поведал. Было это во время турецкой компании, наши войска тогда Азов осаждали. Турки сделали вылазку большими силами и прорвались к штабу, где и командовал батюшка. В общем бились страшно, отца ранили. А тут полурота Прохора подоспела, командир у них был то ли убит, то ли ранен, вот Прохор и стал командовать, он тогда унтером был. Врубились они в янычар и оказался Прохор рядом с батюшкой, бились плечо к плечу. Батюшка упал, а Прохор, уже будучи сам изранен взвалил его к себе на плечи и побежал в тыл. А его полурота продолжала биться в штыковую. А тут и казаки подоспели. Отца и Прохора на коней и в госпиталь. Янычар тогда много побили, Азов почти сразу после этого сдался, защищать его уже было почти некому. Ну а потом моя матушка уже хлопотала, она у меня фрейлиной при императрице состояла.

      А ещё мне велено было, это уже матушкой, посмотреть, как Прохор Иванович хозяйствует, не зря ли она хлопотала, всё-таки он не потомственный дворянин, да и не грамотный … был. И, скажу тебе, Я был приятно удивлён. И сам он не бедствует, и крестьяне у него очень зажиточные. Вон с Отрадным сравни. Крестьяне чуть ли не с голым срамом по селу ходят, досыта никогда не ели. И это считается нормальным. А у вас в селе сахар! ты понимаешь, САХАР !!! есть.

      – Ну сами то его мы почти не едим, только производим и в город продаём,