Ты не виноват. Дженнифер Нивен

спиной Райана с важным видом показывается Теодор Финч. Он кивает мне с таким загадочным видом, будто знает нечто, чего не знаю я, и проходит мимо.

      Финч

      6-й день бодрствования (все еще)

      К обеду новость разнеслась по всей школе. Все только и говорят о том, как Вайолет Марки спасла Теодора Финча, не дав ему спрыгнуть с колокольни и покончить жизнь самоубийством. По пути в кабинет географии я нагоняю группу девчонок, которые продолжают обсуждать поступок Вайолет снова и снова, не имея даже представления о том, что я и есть тот самый Теодор Финч, которому они сейчас промывают кости.

      У них такие тонкие голоса и манера говорить, повышая интонацию в конце предложения, что каждая фраза звучит как вопрос. И получается нечто вроде:

      – Я слышала, у него был с собой пистолет?

      – Я слышала, ей пришлось даже выбить его у Финча из руки?

      – Моя двоюродная сестра Стейси учится в Нью-Касле, так вот она говорила, что они с подружкой поехали в Чикаго, и он там играл в клубе, а потом начал клеиться прямо к ним обеим?

      – Мой брат видел, как Финч запускал фейерверки, и когда приехала полиция, он не давал им себя поймать и все твердил, что сейчас будет самое интересное, и просил досмотреть до конца.

      Они считают меня опасным для общества, какой-то ходячей катастрофой. Впрочем, так оно и есть. Все верно. Я пришел в себя, я снова с вами, я нахожусь в стадии бодрствования, и всем теперь придется терпеть это, потому что я и есть главный фрик и второе пришествие.

      Я наклоняюсь к ним и произношу:

      – А я слышал, что это он ее спас.

      И спокойно продолжаю свой путь в класс.

      Войдя в кабинет, я тут же занимаю свое место, чувствуя себя одновременно и непобедимым злодеем, и счастливчиком, которому только что удалось избежать смерти. Мне и неловко, и в то же время приятно. Я оглядываюсь по сторонам, но меня будто никто и не замечает. Правда, не обращают мои одноклассники внимания и на мистера Блэка, нашего учителя. А этот тип в буквальном смысле самый большой человек из всех, кого мне только доводилось видеть на своем веку. У него красное, даже пунцового оттенка лицо, отчего кажется, что еще немного – и его хватит удар. А еще он хрипит, когда говорит.

      Все то время, пока я живу в Индиане (а это вся моя жизнь, или годы страданий, как я их сам определил), оказывается, я обитал всего в нескольких километрах от самой высокой точки нашего штата. Никто мне об этом раньше не рассказывал: ни родители, ни сестры, ни учителя. Только сейчас, на уроке географии, проходя раздел «Прогулки по Индиане», я вдруг узнаю об этом замечательном факте. Да и то лишь потому, что в Бартлетте было решено расширить школьную программу, дабы «увлечь школьников историей родного края и привить любовь к нему, а также развивать в них гордость за то, что они все являются индианцами».

      Ни убавить, ни прибавить, как говорится.

      Мистер Блэк садится на свое место и прокашливается.

      – Самый лучший способ… начать полугодие… это рассказать вам… о самой высокой точке нашего штата. – А