Стальные сети. Екатерина Оленева

она ощутила их вкус. Губы незнакомца были гладкими, как шёлк и твёрдыми, как сливовая кожица.

      Первое прикосновение напоминало вежливое знакомство. Он был осторожен, как осторожен бывает охотник, опасающийся преждевременной стремительностью спугнуть свою добычу, заставив её сорваться в бега. А потом Вильма почувствовала себя воском, оставленном на солнце, когда первые лучи несмело разогревают верхний слой, но вскоре ласковое их скольжение сменяется зноем; воск топится и тает – тает, делаясь послушным, гибким, мягким, липнущим к рукам.

      Она подставляла губы под его поцелуи, запрокидывая голову, каждую минуту опасаясь, что незнакомец отстранится и всё закончится. Ощущения были упоительны, хотелось, чтобы они длились вечно.

      Ей не хотелось большего – ей вполне достаточно было того, что есть.

      Разум вернулся к Вильме только тогда, когда руки незнакомца жадно сомкнулись вокруг её талии, прижимая к себе столь близко, что она почувствовала, как нечто твёрдое сквозь ворох материи прижимается к самому сокровенному её месту.

      – Отпустите! – отшатнулась она, краснея.

      Незнакомец подчинился мгновенно и безоговорочно.

      – Не бойтесь. Я же сказал, что не обижу вас.

      – А я и не боюсь. Вот ещё!

      – Меня вам бояться не стоит, но разумно ли такой красивой и юной девушке разгуливать вот так одной?

      – Не разумно, – легко согласилась Вильма.

      Она редко возражала против очевидного.

      – Я могу за себя постоять.

      – Вздумай я всерьёз посягнуть на вашу честь или жизнь, вы бы уже расстались и с тем, и с другим.

      –Вы переоцениваете себя недооцениваете меня.

      Вскинутая бровь и саркастическое выражение лица явно демонстрировали сомнения в её словах.

      – Ладно, сладкоголосый трубадур, как бы мне не нравились твои поцелуи и песни, пора прощаться.

      Вильма, сделала вид, что, сделав неосторожный шаг в сторону, поскользнулась. Незнакомец, естественно, попытался по-рыцарски поддержать свою «даму», за что и получил предательскую подсечку под ноги. И пусть вышло не так хорошо, как она рассчитывала, у певца оказалась сноровка бойца и сбить его с ног даже неожиданностью и внезапностью не получилось, всё-таки хватку о на миг ослабил. Этого оказалось вполне достаточным, чтобы схватить с земли песок и бросить ему в глаза.

      Ответом был поток не совсем приличных ругательств, но вслушиваться в них Вильма не стала, со всей прытью газели ломанувшись в первые попавшиеся заросли. На ходу набрасывая на себя Чары Невидимости и оставляя за собой отталкивающий, морочащий след – наполовину иллюзию, наполовину внушение в том, что догонять её нужно совсем в другом направлении.

      Красавчик ругался почти так же классно, как пел!

      Интересный молодой человек. Может быть, ей повезёт, и они ещё встрется?

      ГЛАВА 3

      – Где тебя черти носит, чертовка?!

      Констанс Бёрш всегда отличалась внушительными габаритами и железной хваткой. Даже бойцовые псы, с которыми в замке охотились на волков, рысей и медведей – твари, отличающиеся