Черное солнце. Анна Шнейдер

стало весьма условным, но, все же, выбирая между центральной улицей Курфюрстендамм, – ее берлинцы сократили до более легкого Кудамм, – и трамваями, которые в вечерние часы были похожи на быстроногих огромных светлячков, дамы выбирали последнее. Агна задержалась, поправляя брошь в виде скарабея на темно-синем пальто, и увидела в зеркале Магду Гиббельс. Глядя на фрау Кельнер, статная блондинка неспешно приблизилась к ней, и, помолчав, заметила:

      – Вы неплохо справляетесь, фрау Кельнер. Для такой молодой женщины, как вы, совсем неплохо…

      Супруга министра сделала круг, осматривая лицо и фигуру Агны.

      – Я понимаю, что в вас нашел мой муж.

      Увидев, как вспыхнуло лицо девушки, она поспешно добавила:

      – Не пугайтесь, Агна. Я не в претензии к вам. Напротив, чем больше нового поколения мы создадим во славу рейха, тем лучше. Конечно, вы совсем не похожи на арийку, – рука фрау Гиббельс коснулась светлых волос своей хозяйки, уложенных в высокую прическу, – но глаза у вас… удивительные.

      Женщина взяла Агну за подбородок, всматриваясь в ее лицо, и начала новый круг возле жены Кельнера.

      – Мне очень жаль, что я не похожа на истинную арийку.

      Подбородок Агны устремился вверх, она внимательно смотрела на Магду Гиббельс.

      – Да, жаль. Но ваш муж… ваш муж очень красив. И я рада, что он встречается с Ханной Ланг: она блондинка, весьма привлекательна, и хорошо, что вы понимаете, насколько нашему рейху нужны новые люди. Уверена, вы не в претензии в сложившейся ситуации, и понимаете, как это важно для нашей великой страны, – делиться кровью и способствовать появлению на свет большему количеству правильных людей, истинных арийцев.

      Фрау Гиббельс посмотрела в зеркало на лицо Агны, медленно закурила сигарету и отвернулась, уходя прочь. Изящный знак рукой, который она оставила на прощание, означал лишь одно – аудиенция окончена, слуги могут идти домой.

      ***

      Выйдя из здания модного дома на бульвар, Агна на мгновение задохнулась от порыва холодного ветра и плотнее завернулась в пальто. Черный «Хорьх», припаркованный через дорогу, послушно ждал ее, чтобы отвезти домой. Звонкий стук ее каблуков стих: девушка остановилась у машины, и, достав ключ, поднесла его к автомобильной двери. Но открыть замок никак не получалось, и маленький блестящий ключ снова и снова падал на булыжную мостовую. Агна, наконец-то вставив ключ в замочную скважину, уже почти повернула его, когда за спиной раздался голос:

      – Фрау Кельнер!

      Она узнала его. Такой вкрадчивый, обволакивающий голос она слышала только у одного человека. Александерплатц, первый день в Берлине.

      – Господин рейхсмаршал? – Агна повернулась, отвечая на приветствие улыбкой.

      – Маленькая фрау Кельнер!

      Мужчина приблизился к ней, и в ярком свете уличного фонаря высветилась правая половина лица Херманна Гиринга. Агна почувствовала сильный запах алкоголя, но лицо ее не изменилось. По крайней