Последний в очереди. Мария Рашова

меньше Моськи которая вздумала лаять на слона. Помогите. Па-ма-ги-те! В этот момент меня кто то взял и мягко пнул под зад прямо в портал и я вылетел. Да ушшш. Наши иногда не церемонятся вообще. Пока меня крутило в болтанке портала я успел еще несколько раз ужаснуться. Чтобы я… и такой проект?! Они там с ума все посходили что ли? Я приземлился на корточки и немного порадовался, что владение телом стало на пол-миллиметра лучше. Эх, лучше бы я, наоборот, на взлет приземлился на корточки, а тут бы можно было грохнуться… Я осмотрелся – а было некуда грохаться, везде была ноябрьская грязь. Эх. Я вздохнул. Как произошло, так произошло. Все равно все знают про мой уровень владения телом в порталах, кого я обманываю? Я резко выпрямился, чтобы не привлекать излишнего внимания – вечная наша ошибка после турбулентности в портале. Мысли мои лихорадочно заметались: я все еще не мог поверить, что меня назначили ответственным за то, за что обычно бывали ответственны только высшие. Я уж точно не был высшим и не собирался им становиться. Нельзя исключить возможность ошибки. Но мой начальник не ошибается. Может, это шутка? Пранк? Но у наших высших нет времени для шуток. Организовывать ради шутки портал, аудиенцию у самого…хм… смеетесь вы что ли? Проверка на гордыню? Это может быть, но опять же, невелика сошка чтобы меня тестировать, тратить энергию и время, учитывая то, что мы все сейчас в преддверии этого события максимально заняты и напряжены. Половина светлых ушла на охрану страны, вторая половина напряженно брейнштормит вот уже вторую неделю. Нашим уж точно не до шуток и не до развлечений в такой ситуации. И не до проверок меня на грехи. Уж точно. Что же оставалось? Я наморщил лоб, как будто это могло помочь мне быстро сообразить. Оставалась только правда. Голая правда, и ничего другого. Меня действительно назначили ответственным за вот это вот все, за что отвечают высшие. Какой кошмар. Я посмотрел в воды Москвы реки, призывающие в них немедленно прыгнуть. Хрен вам. Обойдетесь. Сами горите в своем аду, а я туда не собираюсь. И точка. Я насупился и сурово пошагал вперед, вдоль набережной. Вечер переставал быть томным. События начинали развиваться в максимальной фазе. Я больше не принадлежал сам себе, я это быстро понял. Я выполнял волю небес. Я больше не был человеком.