Эликсиры Эллисона. От любви и страха. Харлан Эллисон

стихли стартовые двигатели. И словно по сигналу веки Селигмана дрогнули, затрепетали и разомкнулись.

      Он окинул взглядом рубку, наполненную космическим вакуумом, и его проснувшийся мозг открыл ему еще одну последнюю истину. Он вконец утратил все то, что было в нем человеческого. Ему больше не нужен воздух.

      Горло сдавливало спазмом, в желудке царила неприятная пустота, а кровь, которой полагалось бы закипеть в венах, бешено пульсировала в висках. Он лишился последнего родства с теми, кто жил теперь где-то далеко, у самых звезд. И если раньше он считал себя просто уродом, кем он стал теперь? Чудовищем?

      Теперь он – не просто посланник. Он стал светящимся символом конца земного человечества, символом всего зла, которое сотворило оно на своей планете. Беглецы в другие миры не примут его, не будут слагать о нем легенды. Но и отказаться от него они не смогут. Он ведь посланник из могилы – к таким поневоле прислушаешься.

      Они увидят его еще на подлете – сидящего в лишенной воздуха рубке. Жить с ним они не смогут, но слушать его будут, и поверят. Что ж, это какая-никакая, но цель. Хоть какой-то смысл продолжать что? Жить.

      Селигман развалился в противоперегрузочном кресле, в рубке, освещенной только зловещим зеленоватым свечением, которое сделалось теперь такой важной его частью. Он сидел в ней один – человек, обреченный на вечное одиночество. И постепенно на губах его заиграла угрюмая улыбка.

      Если человечество с самого своего рождения жаждало путей общения, то он, несомненно, сделался самым совершенным его творением: он сам – послание. Увидеть – значит, поверить, а поверить – значит, понять. Правда, не всегда происходит так, но все же.

      Заложенная в него горькая цель сделалась, наконец, кристально ясна. Два последних года он надрывался ради того, чтобы сбежать от смерти и одиночества на разрушенной Земле. Оказывается, невозможно и это. Одного Селигмана более чем достаточно.

      Одного? До сих пор он и близко не представлял себе, что означает это слово! Теперь его работой станет предпринимать любые усилия для того, чтобы он остался такой один. Навсегда один – среди людей. Послание, написанное светящимися буквами.

      До скончания времен.

      Аварийная капсула

      Терренс осторожно прижал правую руку – ту, которую робот не видел – к боку. Пронзительная боль в трех сломанных ребрах заставила его на мгновение округлить глаза, но почти сразу же он взял себя в руки и продолжал наблюдать за машиной сквозь узкие щелочки прикрытых век.

      «Стоит мне моргнуть – и я покойник», – думал Терренс.

      Мурлыканье механизмов аварийной капсулы напомнило ему о том положении, в котором он оказался. Взгляд Терренса то и дело возвращался к аптечке, висевшей на стене рядом с зарядной нишей робота.

      «Вот ведь засада. С таким же успехом аптечка могла висеть за много миль отсюда. Хоть на самой базе на Антаресе», – подумал он, подавив смешок. Он в очередной раз спохватился лишь в самый последний момент. Спокойствие! Трое суток – это, конечно,