Пастель для Галатеи. Сергей Е.ДИНОВ

серьезно заявил страстным шёпотом, только для слуха Галины, предложив боевую ничью:

      – Один – один. Нда. Я сейчас уйду. Но вы, сударыня… Вы умрёте от тоски и скуки через… тридцать пять секунд. Бай! Начинайте отсчёт. Уван, ту-у-у… Три – четыре – пять! Но вернусь. Обещаю, – вернусь.

      Повернулся и вышел из магазина. Оставил коробку пастели на прилавке. Не забыл. Нет. Будто случайно оставил. Подарил.

      Прощально звякнул колокольчик над дверью. Марат тенью проскользнул вдоль витрин магазина.

      – Ах, девочки! – тяжко вздохнула толстуха в аквариуме кассы, с огромным сожалением оттянула парашют юбки на развале пышных бёдер. – Мне бы ваши осиные талии!

      Девушки в других отделах весело пошушукались между собой и замерли на телефонный звонок. Вика сняла трубку и томно протянула:

      – А-а-алле, магазин «Новый букинист», – прикрыла микрофон трубки ладошкой, выдохнула с искренней радостью. – Он! Сволочь.

      Сквозь стекло крайней оконной витрины Галине был виден Марат в телефонной будке напротив магазина, он и помахал ей рукой, хотя разговаривал с Викой, что стояла к нему спиной.

      Ах, каков же ненасытный, неуёмный нахал?! Учить и осаживать таких некому.

      – Да-а-а, – озорно отвечала между тем Вика. – Да. Да. Да. – И каждое новое «да» звучало с нарастающей степенью согласия, уже безо всякого сомнения.

      – Винни – какой замечательный придурок! – с грустью вздохнула Галя и спрятала оплаченную коробочку пастели под прилавок.

      Мыльницы

      По Невскому проспекту, навстречу вялому, медленному, гуляющему люду бодро шагал воодушевлённый Марат. Он был весел, уверен в силе своего обаяния. Теперь у него, неотразимого мужчины, решительно не оставалось никаких преград. Он был переполнен восторгом от непредвиденной лёгкой победы над девушкой по имени Виктория – «абсолютно на всё согласной». На всё и на завтра.

      У Казанского собора его придержали за рукав две смазливые девицы в коротких шортиках.

      – Сфотай нас, паря. На церкву.

      – Шо? Сфотать парю на церкву? – пошутил Марат, хотя не сразу понял смысл просьбы.

      О! Ещё две кандидатши на съём нарисовались. Ничего. Юны, розовощёки, в прыщиках «недосыпания». Но с фигурками, и с длинными ножками. Простокваши в дешёвой одёжке и отвязных манерах провинциалок. На экскурсию привезли, институток. С дальнего севера. Церква! Надо же такое залепить!

      – Возьми так, шоб с ногами, – потребовали девчонки.

      Марат повертел в руках чёрную «мыльницу» примитивного фотоаппарата, туго соображая, где и как должна отодвигаться шторка с объектива.

      – А где здесь открывается… шоб сфотать? – спросил он.

      Девчонки презрительно фыркнули, отобрали фотоаппарат и ушли, виляя тощими задницами.

      Марат беспомощно потянулся им во след с кофром профессиональной аппаратуры в протянутой руке.

      – Э-э-э… – заело у него. – Дев-вушки! Давайте я на свой сфотаю!

      – Да па-а-ашёл