Аид. Мария Летова

кусает губу и ползёт по кровати. Становится на колени и расстёгивает мои штаны.

      Глубоко вдыхаю, откидывая голову. Сгребаю в кулак мягкие тёмные волосы и вздрагиваю, когда тёплый гостеприимный рот принимается за дело.

      Глава 9

      Тина

      – Вот ведь… задница… – шепчу, в бессильной ярости рассматривая изувеченный цветочный торговый ларек, который ещё вчера был ярко-салатовым, а сегодня стал образцом самого корявого в мире граффити!

      Резко втягиваю в себя морозный воздух и проглатываю его вместе с дурацким комом, который встал в горле.

      – Йя-я… вввызвала поллицию… – заикаясь от слёз, бормочет Ясмина и утыкается носом в моё плечо.

      Ледяной ветер бьет в лицо, спирая дыхание. Запахиваю свою шубу. Поднимаю воротник и обнимаю её одной рукой, говоря:

      – Пойдём, посмотрим…

      Девушка плетётся за мной, поскуливая и всхлипывая. Когда захожу внутрь через слетевшую с петель дверь, от обиды мне самой хочется зареветь!

      Обвожу глазами крошечное помещение и прикладываю ладони к пульсирующим вискам.

      Через выбитые стёкла на пол намело снега. Давя высокой платформой сапога осколки, делаю шаг и осматриваюсь, пожевывая губу.

      Всё разворочено.

      Всё!

      Недельный запас цветов, в который была выложена вся выручка с прошлой недели, потому что дела шли очень хорошо, и мы решили… закупиться по максимуму.

      Отличное место в центре спального района, и цвет павильона привлекал внимание покупателей.

      Сжимая кулаки, смотрю на новенький холодильник стоимостью в половину всего этого проекта.

      Он расколочен.

      Ублюдки!

      Ясмина – одна из наших первых постоялиц. Она жила в нашем доме некоторое время, спасаясь от мужа, который был настоящим уродом. Я хотела помочь ей встать на ноги, у неё ведь маленький ребёнок. Ссудила ей денег из нашего фонда.

      Мы целых три месяца готовились.

      Изучали стратегию, выбирали место, оборудование.

      Всё шло так хорошо.

      – Полиция нам не поможет, – дрожащим от эмоций голосом говорю я.

      Медленно поднимаю руку, будто она не моя и живёт своей жизнью, и смахиваю со стола уцелевшее ведёрко с цветами.

      Оно падает на пол с раздражающим грохотом, а моя грудь начинает ходить ходуном.

      Что, чёрт возьми, с этим городом не так?!

      Что?

      Пинаю ведро ногой и вылетаю на улицу.

      Ясмина отскакивает в сторону, начиная реветь во всё горло и пряча лицо в складках длинного вязаного шарфа.

      Положив задубевшие руки в карманы, осматриваюсь по сторонам, но вокруг никого. Только многоэтажки-муравейники с горящими окнами. Сейчас ещё и девяти утра нет. Ясмина живёт здесь, неподалёку.

      – Иди домой, – устало говорю ей. – Я сама поговорю с полицией…

      Которая, скорее всего, сама по локоть в этом дерьме!

      Ненавижу!

      – Тина… у меня нет денег, чтобы вернуть, – стонет Ясмина, закрывая лицо руками.

      Вздыхаю и подхожу к ней. Обнимаю её, успокаивая.

      – Я знаю, ты ни в чём не виновата, – сокрушенно