Доминум. Полина Граф

опоздаем! – воскликнул я, подбегая к родителям.

      – Тут везде будет видно, – заверил отец.

      – Но там все равно лучше! – Я схватил его за руку и упорно потащил вперед, в толпу.

      Он сначала упирался, но затем внезапно подхватил меня и со смехом понес в желанную сторону. Я стал вырываться, отец поскользнулся, и мы вместе рухнули на дорогу.

      Мама заворчала, но он добродушно отмахнулся, вытащил меня из снега и стал отряхивать.

      – И похуже с холодом бывало, – сказал отец, лукаво глядя на меня. – Вот видел бы ты, что происходило в Гренландии!

      Я с восхищением вцепился в отца.

      – И что там было?

      – Дома расскажу, – улыбнулся он. – Как раз успею перед отъездом.

      – Ты снова уезжаешь? – огорчился я.

      Толпа сгущалась, но вся окружавшая нас яркость казалась блеклой по сравнению с огнем, жившим в глазах отца.

      – На пару дней, – заверил тот. – А потом месяц буду с вами. Обещаю.

      – Это твой отец? – раздалось со стороны.

      Я обернулся. В приоткрытой двери стояла Сара. Подобно мне, протекторша где-то сложила свой мундир, оставшись лишь в рабочих брюках и белой рубашке. Сара без всякого интереса смотрела на запись памяти.

      – Вы с ним поразительно похожи, – констатировала она.

      Ее появление меня почти не смутило. Я знал, что Сара никак не отреагирует – не посмеется и не осудит. В каком-то плане она воспринималась мною как предмет мебели, потому как имела схожий эмоциональный спектр.

      – Да, многие так говорят, – ответил я, возвращаясь к экрану. Там маленький я продолжал тянуть родителей в гущу людей.

      – Вы были близки?

      Я пожал плечами.

      – Мне хочется думать, что да. Я помню лишь обрывки из детства, но отец редко проводил с нами время. В памяти остались его наставления, его поддержка. Вот только рядом его все не было. Он же работал адъютом в Соларуме, вечно в охотах, оставляя нас с мамой одних. Думаю, поэтому я так легко поверил в его уход. Что он бросил меня и маму. – Я неуверенно посмотрел в пол. – Из-за его постоянного отсутствия возненавидеть отца оказалось просто.

      Тут я вспомнил, с кем говорю, и собрался.

      – Есть новости?

      Неожиданно для меня Сара села рядом и присоединилась к просмотру.

      – Мы обсудили ситуацию Луны и решили, что крайне важно не дать ее душе потерпеть Обливион, – сказала она. – Хорошая новость в том, что при такой манипуляции воспоминания стираются не постепенно, а разом, на самом последнем этапе.

      – И уже есть идеи, как обратить манипуляцию?

      Сара отрешенно крутила серебряное кольцо на большом пальце. Она делала это всякий раз, когда оказывалась в сложной ситуации, – то была одна из редких сильных реакций на происходящее, которые я за ней замечал.

      – Это запрещенный тип манипуляций, как и большая часть всего, что связано с Обливионом. Такие снимаются крайне тяжело. Но нам необходимо спасти Луну, чтобы она рассказала все, что знает.

      – Если