Бесплодные земли. Стивен Кинг

ее охватило чувство нереальности происходящего… что все это – сон. Просто сон.

      – Давай дальше, – сказала она. – Что было потом, когда этот голос предупредил тебя насчет мальчика и Отстойника?

      – Я запустил руку в дыру в стене, откуда сочился песок, как меня и учили делать, если вдруг нечто подобное произойдет со мной. Вынул оттуда челюсть… не эту… другую. Она была больше. Намного больше. Принадлежала, вне всяких сомнений, кому-то из древних.

      – И куда она делась? – тихо спросила Сюзанна.

      – В одну из ночей я отдал ее мальчику. – Отблески пламени раскрасили щеки стрелка оранжевыми жаркими пятнами и пляшущими тенями. – Как оберег… своего рода талисман. Потом, когда я почувствовал, что она свою службу уже сослужила, я ее просто выбросил.

      – Тогда чья это челюсть, Роланд? – спросил Эдди.

      Роланд поднес кость к глазам, задумчиво и долго смотрел на нее, потом уронил руку.

      – Позже, после Джейка… после того, как его не стало… я настиг все-таки человека в черном.

      – Уолтера, – уточнила Сюзанна.

      – Да. У нас был разговор… долгий разговор. Где-то на его середине я уснул, а когда проснулся, Уолтер был мертв. Мертв уже сотню лет, если не больше. От него ничего не осталось – лишь кости, и так было, наверное, справедливо, раз уж мы пришли в место костей.

      – Да уж, действительно долго вы с ним говорили, – сухо заметил Эдди.

      При этом Сюзанна слегка нахмурилась, но Роланд лишь кивнул.

      – Долго, – бросил он, глядя в огонь.

      – Ты отправился в путь на рассвете и в тот же день, вечером, вышел к Западному морю. А ночью на берег повылезли эти омары, так? – спросил Эдди.

      Роланд снова кивнул.

      – Да. Но прежде чем я покинул то место, где мы с Уолтером говорили… или грезили… или что мы там делали, я не знаю… я забрал себе это. – Он поднял челюсть повыше, и оранжевый отсвет снова сверкнул на ее зубах.

      Челюсть Уолтера. От этой мысли Эдди весь похолодел. Кость из черепа человека в черном. Вспомни это, Эдди, мой мальчик, в следующий раз, когда ты начнешь убеждать себя, что Роланд скорее всего самый обычный парень. Все это время он таскал с собой кость человека, точно этакий… людоедский трофей. Го-о-о-споди.

      – Я даже помню, о чем я подумал, когда ее брал, – продолжал Роланд как ни в чем не бывало. – Я хорошо это помню. Это, быть может, единственное за все время воспоминание, которое не раздвоилось. Я подумал: «Что-то я просчитался, не стоило мне выкидывать ту кость, что сама пришла ко мне в руки, когда я нашел парнишку. Но ее мне заменит эта». А потом я услышал смех Уолтера – недобрый смех. И его голос тоже.

      – И что он сказал? – подалась вперед Сюзанна.

      – «Слишком поздно, стрелок. Слишком поздно… теперь удача изменит тебе – отныне и до конца вечности… таково твое ка».

      16

      – Ну хорошо, – высказался наконец Эдди. – В суть парадокса я въехал. Память твоя разделилась…

      – Не разделилась, а раздвоилась.

      – Ладно, пусть раздвоилась. Это почти одно и то же.

      Эдди поднял