Академия оборотней. Тайны ордена. Анна Герр

Академии и отсрочку на брак. Ты даже в праве выбора своей профессии и службы.

      Папа сделал глубокий вдох и замолчал. А я не сдержалась. По моим щекам потекли слёзы, и я обняла отца, крепко прижавшись к твёрдому телу сильного воина.

      – Папа, – хрипло выдавила я, но слова благодарности потонули под непрошенными слезами. Спазм стальным хватом сжал горло. Я так благодарна отцу. Безумно благодарна всей моей семье за то, что они подарили мне эту свободу, шанс на такую жизнь. Ведь по закону вполне достаточно было обучиться магии и совладанию со своим зверем девушке, для того, чтобы она смогла жить спокойной жизнью, не нарушая закон. Для таких семей как моя это обычная практика и даже больше – более предпочтительная. Следовать старым традициям достойно, а своевольные юные девы далеко не у всех в почёте, там куда больше играет роль вес рода и порой благородство отдельных индивидуумов.

      – Но, милая моя доченька, я никогда и представить не мог, что на твою долю выпадут такие испытания, – тяжёлый вздох. – Тёмный орден, жертвенный алтарь и твои способности.

      – Папа, что с ними? Я не понимаю, что именно со мной происходит, а лекари ничего толком не объясняют, – я умолчала о посещениях меня Вольграном и наших размышления, его подслушанных разговоров, частичек найденной информации. Этого было слишком мало, чтобы сделать хоть какие-либо твёрдые выводы или провести анализ изменений в нас. Слишком мало, как и приходов Вольграна.

      Нас старались рассоединить всё это время. Меня больше держали в лечебнице, его после обследований и лечения на испытаниях. И это всё после всех допросов Роксена и ещё нескольких служителей закона. Конечно же, всегда рядом с нами присутствовали либо куратор, либо ректор. Куратор был первым, кто узнал от нас подробности ещё в тот самый день, когда нас с Волем спасли. Аррон не отходил от нас ни на шаг – следил, проверял, поддерживал и помогал. Мне – с моим здоровьем, точнее с непонятным эффектом после произошедшего, и Волю – с его уживанием огня и льда. Вольграну пришлось не легко. Он и так был более вспыльчив, чем обычные маги льда. Его характер тяжёл, а овладение огнём сделало его настолько подверженным воспылению злостью, что порой становилось страшно многим. Поэтому куратор и некоторые учителя не давали Бронсу передышки. А вот мой случай стал непонятен всем и это не говоря уже о том, что владение сразу двумя стихиями, тем более такими, как огонь и лёд, невозможно. Я была слаба, сил не было почти ни на что. Внутри то всё горело огненным пламенем, то замерзало стылым, безжалостным льдом.

      Вот и получалось, что тряслись над нами обоими, только в разных направлениях.

      – Подснежник мой, не бойся. Ты со всем справишься. Мы справимся! – папа прижал меня сильнее к себе, затем выпустил из своих тёплых родительских объятий. – Над этим бьются лучшие мастера. Ты же понимаешь, что такое, как у тебя и младшего Бронса… не совсем понятно для всех нас. Уживание двух противопоставленных сил в одном теле и с одним зверем крайне сложная процедура. Тебе нужно вместить в себе и холодную