Мы – арии. Истоки Руси (сборник). Анатолий Абрашкин

Немцы славятся прежде всего как выдающиеся воины и очень дисциплинированные (пунктуальные!) граждане. В этом смысле сопоставление с ними богини правопорядка выглядит более чем уместным. И мы опять-таки должны подчеркнуть, насколько мировосприятие ариев и современных русских, которые на первый план выдвигали всегда божества любви, далеко от немецкого. Только по глубочайшему недоразумению немцы назвали идеологию Третьего рейха арийской. О прямо противоположных методах ведения внешней политики русскими и немцами прекрасно написал Иван Солоневич в книге «Народная монархия»: «Тевтонский орден, обосновавшийся в нынешней Прибалтике, имел чудовищные возможности. За ним была вся тогдашняя европейская техника, за ним была всегдашняя поддержка всего католицизма, за ним стояло средневековое рыцарство и дворянство. Его военная организация, вынесенная из феодальных войн и Крестовых походов, безмерно превосходила возможности его ближайших конкурентов. Непосредственное, суверенное владычество немцев над покоренной Прибалтикой длилось около пятисот лет, со дня основания Риги (1201 г.) до завоевания Прибалтики Петром. Но и после Петра, до Александра III, прибалтийские бароны оставались административными и экономическими властителями страны: Россия в ее внутренние дела почти не вмешивалась. За четверть века между 1918 и 1943 годами от этой семисотлетней колонизационной работы не осталось ровным счетом ничего: все было сметено поражением в Первой мировой войне, ликвидацией немецкого землевладения, переселением балтийских немцев, Второй мировой войной. В результате от семисотлетней работы осталось только одно: ненависть к немецкому имени была сильнее даже и страха перед большевизмом».

      Почти одновременно с немецкой колонизацией Балтики шла русская колонизация финских земель в районе нынешней Москвы. Русский пахарь, зверолов, бортник и прочие как-то продвигались все дальше и дальше на север, как-то оседали с туземными финскими племенами – со всякой мерью, чудью, весью – уживались с ними, по-видимому, самым мирным образом, сливались и – на отрезанных от всего мира болотах волжско-окского междуречья стали строить империю – построили. Немцы, придя в Прибалтику, сразу же начали свою стройку с беспощадного угнетения местных племен – такого беспощадного, которое даже в те кровавые времена казалось невыносимым. И, вместо соседей и помощников, немцы получили внутреннего врага, который семьсот лет спустя – в эпоху независимости балтийских племен – ликвидировал «немецкое» влияние под корень. За семьсот лет немцы не смогли ни ассимилировать эти племена, ни даже установить с ними мало-мальски приемлемых отношений – точно так же, как они не сумели сделать этого ни в Италии, ни в Галлии, ни в Византии, ни в Палестине, ни в России – нигде». В отличие от немцев, русские строили свое отношение с другими народами на принципах доброжелательства и взаимной любви (согласно закону «Rta-Рода»), оттого и находим мы следы их присутствия в «тридесятых царствах» аж через пять тысяч лет. Федор Тютчев в стихотворении