Восьмая поправка. Сергей Качуренко

Степьюк из тех индивидуумов, кому не то что в милиции, а вообще по жизни неуютно. Все чего-то ищут, исследуют. Как будто их отправили в длительную командировку, из которой поскорее хочется вернуться домой.

      Последние слова заставили с немалым удивлением посмотреть на молодого оперативника. Тот перехватил мой взгляд и, заулыбавшись, заверил:

      – Да Вы не подумайте ничего такого, вотта-штуккас, – рассмеялся Игорь, вставив непонятное словечко, показавшееся мне узкопрофильным сленгом. – С головой у Лэма все в порядке. Он просто все вокруг видит по-своему. Правда, иногда не замечает, что шокирует этим окружающих. Не научился «фильтровать базар». За что и получал всегда взбучки от начальства.

      – Знаю я таких людей, – подтвердил я, вспоминая непростые отношения преподавателей нашей школы милиции с курсантом Саечкиным. – Один из них – мой друг. Его тоже долго «штормило», пока он понял, что в этой жизни нужно чувствовать себя как дома и одновременно как в командировке.

      Тем временем на экране планшета появилось странное изображение. На серой стене пустого кабинета висел портрет президента страны в деревянной рамке. Потом появился стул, который кто-то поставил перед экраном, а после этого на стул уселся улыбающийся лысый паренек лет двадцати пяти. Он прокашлялся в кулак и выкрикнул:

      – Алло-алло! Витаю Вас, Игорь Сергеевич. Любомль на связи.

      – Привет, Василь. Мне нужно срочно разыскать Степьюка. Давно его видел?

      – Давненько, – отвечал Василь, листая блокнот. – У меня где-то были его телефоны…

      – У меня сейчас нет времени, – остановил его Игорь. – Пожалуйста, найди его и пусть срочно со мной свяжется. Очень надо. Только чтоб об этом никто знал. Все, до связи.

* * *

      Дождь шел не переставая. Доехав на машине до центра, я оказался в «пробке». Наверное, из-за дождя отключилось электричество, поэтому на площади возле ЦУМа скопилось около десятка троллейбусов. Проехав затор, припарковал машину с тыльной стороны драмтеатра и, прихватив из багажника зонт, поспешил к месту встречи. По дороге решил провериться на предмет слежки, хотя и оснований для этого не было. Но, как говорится, береженого Бог бережет. Скорее для очистки совести, чем по нужде, посетил подземный туалет на центральной площади. Уже на выходе остановился, делая вид, что не раскрывается зонд, а сам осмотрелся по сторонам. Не заметив ничего подозрительного, пошел в кафе.

      Пан Везовский предстал предо мной в элегантном темно-синем костюме с черной «бабочкой» на фоне светло-голубой рубашки. После рукопожатия зашли в кафе, где для нас уже был приготовлен столик.

      – Я заказал чисто волынский обед, – торжественно объявил Алоиз. – Здесь подают изумительную грибную юшку и вареники с ливером и шкварками.

      После тещиного «легкого» завтрака я не успел проголодаться, но перед юшкой с варениками устоять было невозможно. Ожидая заказ, поговорили о делах. Не вдаваясь в подробности, я рассказал о пропаже человека в Невирье. И о странной смерти того, кто отправился на поиски