Восьмая поправка. Сергей Качуренко

должности. Он добивался реальных результатов работы, а дутая отчетность его мало интересовала. Брут строго наказывал нерадивых сотрудников и даже увольнял, но это было соразмерно нарушению, то есть за дело. А если нужно кого-то отстоять – мог дойти до министра или генпрокурора…

* * *

      Я настолько увлекся воспоминаниями, что даже не обратил внимания на звенящую тишину в квартире. Свесив голову с кровати, убедился, что на моих тапочках никто не лежит. Это означало, что Оля ушла гулять с собакой.

      На журнальном столике стояла любимая чашка, расписанная в стиле: «Жизнь слонов в живой природе». От нее по всей комнате распространялся манящий аромат свежезаваренного кофе. Такое проявление заботы еще более улучшило настроение.

      С наслаждением попивая крепкий, бодрящий напиток, не без гордости посматривал на букетик белых роз, стоявший в вазе на подоконнике. «Какой же я все-таки я молодец!» – похвалил сам себя. – «Догадался же купить цветы перед тем, как предстать вчера перед женой. А дома-то как хорошо! Но пора и честь знать. Прокатился на юг, покупался в море, а теперь с новыми силами – вперед, за работу!». И ведь действительно можно было нарваться на хороший «раздолбон» за недельное отсутствие и невыход на связь с работодателями.

      Со дня увольнения из милиции я работал в крупной юридической фирме и консультировал ряд коммерческих предприятий по вопросам кадровой политики и защиты информации. В утренние часы, как правило, проходили селекторные планерки, в которых по согласованию с руководителями этих фирм я тоже принимал участие. Пора было выходить в интернет-пространство.

      Чтобы картинка в «Скайпе» получилась более-менее приличной, натянул футболку и, прошлепав босиком в соседнюю комнату, «оживил» компьютер. В это время вернулась с прогулки жена. Вместе с пекинесом Клёпой они дружно и весело меня поприветствовали:

      – Доброе утро, батьку! Ты бы хоть умылся перед выходом в эфир, – усмехаясь, посоветовала Оля.

      – Гав! – поддержала ее Клёпа (сокращенное имя от Клеопатры) и лизнула мою босую пятку.

      – Не буду умываться, дабы сохранить морской загар, – таков был мой ответ.

      – Ладно, Клёпа, – обращаясь к собаке, сказала жена. – Пошли готовить завтрак, а то хозяин твой уже куда-то торопится.

      – Как это проницательно и отзывчиво с вашей стороны! – прокричал им в след. – У меня действительно дел «за гланды», как говорил знаменитый одесский сыщик Гоцман. Сейчас «засвечусь» на работе, разгребу почту, а потом поеду в госпиталь к Бруту.

      После этих слов сразу сработал внутренний контролер: «Следи за «базаром». Ты же не стал посвящать жену во все душещипательные подробности своего вояжа».

      – Да-да, – в подтверждение донеслось из кухни. – Будто бы я не поняла, что ты мне и половины не рассказал. Все у вас так гладко прошло, но почему-то у Бориса Никифоровича после этого чуть ли не инфаркт приключился. Это как понимать? И заметь – я еще не спрашивала о твоей