Море, поющее о вечности. Александр Герасимов

над тобой тогда, на празднике, – уточнил Нестор, все еще не поднимая головы.

      – Да, потому что так будет правильно, – просто ответил Полидевк. – Неважно, что за человек Одиссей, сейчас ему наверняка очень страшно. Лев может найти его в любой миг. Никто не заслуживает такой страшной смерти.

      – Адмет ее тем более не заслуживал!

      Хлипкие врата, сдерживающие натиск горя, рухнули. Ясон вспылил. Казалось, еще немного, и он с кулаками бросится на своих приятелей.

      – Он был гораздо лучшим человеком, но погиб! И сейчас под угрозой жизнь Аталанты, а вы здесь готовы тратить время на спасение заносчивого дурака? Если так, я снова предлагаю разделиться, потому что до Одиссея мне нет никакого дела!

      Кастор хотел было что-то возразить, но Меланион мягко коснулся его запястья, призывая к сдержанности. Повисшее молчание крайне угнетало, однако действовало лучше всяких споров и оскорблений.

      Понемногу Ясон ощутил, как пожар гнева в его душе угасает, а на смену приходит опустошающая, но спокойная печаль. Никто так и не сказал ни слова, но все теперь смотрели на него. Царевич Иолка вздохнул и с силой провел рукой по лицу. Оно было мокрым от свежих слез.

      – Извините, – буркнул он. – Я просто…

      – Мы понимаем, – серьезно ответил Меланион, а остальные закивали. – Так что, все-таки идем спасать Одиссея?

      – Ага, – Ясон кивнул, после чего обнажил короткий бронзовый клинок, сделанный мастером специально для него. – А если нам повстречается зверь… Отомстим ему – покажем, как умеют сражаться герои!

      Глава 11

      Мальчик бежал, постоянно спотыкаясь и выбиваясь из сил. Но ни разу он не остановился для отдыха. Хотя его ноги подкашивались, он все-таки сумел вскарабкаться по каменным валунам, оказавшимся у него на пути. Руки и ноги кровоточили от мелких порезов – удары веток оставили на них многочисленные синяки. Но Одиссей не замечал ничего.

      Лишь когда удалось вскарабкаться на небольшой пригорок, итакиец остановился. Кустарник сменился редкой травой, растущей клочьями между камней. Одиссей чувствовал себя совершенно разбитым, все тело колотила дрожь. Обессилев, он упал на колени, а затем и вовсе лег на землю, словно стараясь слиться с ней, оказаться незаметным для чудовища…

      Когда зверь выпрыгнул из густых кустов, никто из отряда не был готов к нападению. Удар могучей лапы в мгновение ока снес голову одному из подростков. Затем хищник напал на Адмета, их проводника. Тот выхватил нож, но зверь повалил его на землю и впился клыками в живот.

      Этот крик навеки останется в ушах Одиссея. Сколько бы он ни пытался обуздать свою память, первая увиденная смерть будет выжжена огнем в его душе до самого конца.

      В живых остались трое, но лишь один попытался сражаться. Конечно, уцелеть у него не было никакой возможности. Оставив товарища, Одиссей с последним из напарников бросились бежать, не разбирая дороги.

      Возможно, это было худшее решение. Они могли достать оружие и дать отпор вместе – тогда это была хотя бы доблестная смерть. Но страх оказался сильнее.

      Зверь