Дикие. Рори Пауэр

проверять, как только Уэлч уйдет, но она замедляется, приближаясь к камину, а последние шаги, кажется, и вовсе проделывает на ватных ногах. Разговоры не смолкают, но к спискам никто не подходит, и тогда я понимаю, что все смотрят на Риз.

      Риз подходит ближе. Я напряженно жду слабой улыбки, означающей, что она получила то, что хотела.

      Риз не улыбается.

      Она стремительно разворачивается, в несколько шагов преодолевает расстояние до дивана, и ее серебряная рука смыкается на моей лодыжке. Господи, какая она холодная. Один рывок – и я лечу на пол.

      – Риз, – говорю я потрясенно и пытаюсь сесть, но она оказывается быстрее меня. Усевшись на меня сверху, она коленями прижимает мне руки к полу, а ладонью давит на подбородок, обнажая шею.

      Я пытаюсь сказать что-нибудь, лягаюсь и извиваюсь под ней – мне ведь только нужно сделать вдох, всего один вдох, – но она надавливает еще сильнее и опускает мне на грудь серебряный кулак.

      – Что случилось? – доносится до меня панический голос Байетт. – Риз, не надо! Что случилось? Что такое?

      На секунду Риз отворачивается от меня, и мне удается высвободить руку. Я дергаю ее за косу. Она вскрикивает, и слепую половину моего лица обжигают когти. Она сдавливает мне трахею предплечьем. Нажимает сильнее.

      Я пытаюсь оттолкнуть ее, но она сильная – будто это не Риз, а кто-то другой. Байетт у нее за спиной надрывается от крика. В глазу темнеет, но с последним рваным вдохом мне удается выдавить ее имя.

      Отпрянув от меня, Риз отползает и поднимается на ноги.

      – О боже, – говорит Байетт, белая как мел.

      Я не могу шевельнуться; в груди зияет болезненная пустота. Мы дрались и раньше, но только за еду. Все наши конфликты ограничиваются едой. Это наш запретный рубеж.

      Риз моргает, прокашливается.

      – Да всё с ней нормально, – угрюмо говорит она. – Ничего же не случилось.

      После такого ей остается только уйти, потому что Байетт опускается рядом со мной на колени и помогает мне подняться.

      Я едва ли смотрю на списки. Я хочу только подняться наверх и отдохнуть. Но, проходя мимо доски объявлений, я прищуриваюсь, пробегаю взглядом новые пары ружейной смены и новое расписание дежурств и наконец нахожу свое имя. Вот оно. Вот в чем дело. Я новая лодочница.

      Я невольно улыбаюсь, и за спиной у меня поднимается шепот, так что я заставляю себя подавить эмоции, иначе Риз узнает и возненавидит меня еще сильнее.

      Байетт кладет руку мне на плечо.

      – Тебе нужно ее найти. Поговори с ней.

      – Не думаю, что это хорошая мысль.

      – Я понимаю, что это неправильно – то, что она сделала. – Байетт отводит от моего лица спутанные локоны. – Но она…

      – Мне надо встретиться с Уэлч.

      Я не могу сдержать воодушевления. Я не хотела этого – я знаю, что заняла чужое место, – но я горжусь собой. Я хороший стрелок. Я выносливая. Я знаю, почему оказалась в этом списке.

      – Ладно. –