В стремлении – жить!. Анатолий Полишко

если бы не один патрон. Да, если бы не один патрон…

      Он повторял это до тех пор, пока на его пути не оказалось большое дерево с дуплом. Он остановился, размышляя, правильно ли будет, если он спрячет свою медаль «За отвагу» в этом дупле. Решившись, он поставил винтовку возле дерева и не без труда добрался до дупла, вытащил из кармана гимнастёрки завёрнутую в тряпицу медаль, положил её на дно неглубокого отверстия, тяжело вздохнул, мысленно обругав себя за это. Потом снял с шеи и присоединил к медали пластиковый пенал со своими данными и прикрыл всё небольшими палочками от сломанной ветки. Красноармейскую книжку, которая была при нём, он всё-таки решил оставить у себя.

      Спустившись на землю, Иван почувствовал наваливающуюся усталость во всём теле. Все злоключения, случившиеся в течение дня, заставляли его остановиться. Он попил из фляжки тёплой и невкусной воды.

      Вечерело. Пройдя ещё минут пятнадцать, он присел возле дерева и, окончательно сморенный усталостью, заснул.

      Проснулся Иван от холода, пронизывающего его через солдатскую гимнастёрку.

      Было раннее майское утро. Сквозь ветви деревьев едва начал пробиваться свет.

      Дрожа всем телом от холода и сырости, он с трудом трясущимися руками расстегнул ширинку, почувствовав облегчение, как в детстве, после долгого и глубокого сна.

      Ориентируясь на брезживший свет, он, чтобы согреться, сначала побежал, потом быстрым шагом пошёл навстречу занимавшемуся рассвету.

      Когда почти уже рассвело, Иван увидел просеку, по которой шла накатанная лесная дорога. Он пересёк дорогу и, пройдя ещё немного, за деревьями увидел стоящую тентованную грузовую машину. Полуэктив быстро пригнулся, спрятавшись за ближнюю сосну. Он всматривался сквозь деревья, намереваясь взять немного в сторону от машины. Было непонятно, что это за машина, наша или немецкая, есть в ней кто-нибудь или нет.

      Но вдруг за спиной раздался окрик:

      – Хенде хох!

      От неожиданности Иван вздрогнул, резко обернулся и увидел в трёх шагах от себя немца с направленным в его сторону стволом шмайсера. Угрожающая поза немца говорила, что тот саданёт из автомата не церемонясь.

      Делать было нечего. Полуэктив поднял руки, оставив на земле винтовку.

      – Ап, ап! – сказал немец, водя стволом в правую сторону.

      Иван отошёл от винтовки. Подойдя к нему, фриц ткнул его стволом автомата в грудь, показывая, чтобы тот двигался в сторону видневшейся машины.