Как снег на голову, или Всё будет хорошо. Лина Ермакова

интереснее и приятнее. Здесь можно было обсудить всё, что душе угодно, начиная от головной боли у Анны Ивановны и кончая распоряжениями президента. Дневное наблюдение за соседями было гораздо увлекательнее, чем программа Малахова «Пусть говорят». Вот они и говорили:

      – Гля, какого хахаля себе Маринка-то отхватила. Ой, красивый, молодой!

      – Машина, гля какая.

      – Иномарка, что ли?

      – Тю, да он женатый! Гляди, пацан в машине сидит!

      – Вот, коза какая эта Маринка!

      Марина заметили сидящих соседок, нахохлившихся, как воробьи на кусте калины, со вздохом сказала:

      – Телеграмма понеслась.

      – Не понял. Какая телеграмма? – недоумённо переспросил Максим.

      – Наш живой телеграф. Видите, старушек возле моего подъезда? Сейчас половина населения нашего города будет знать, что «Маринка хахаля себе завела.» Особенно моя мама и сестра. Им они в первую очередь сообщат по телефону.

      – А вам не хотелось бы, чтобы это было правдой? – хитро улыбаясь произнёс Максим.

      – В смысле?

      – Хотите, поправим ситуацию?

      – Ну не знаю… Мне всё равно.

      – Вы забыли цветы, – заметил Максим.

      – Да, подайте, пожалуйста, они остались на заднем сиденье, – спохватилась Марина.

      Максим опять нырнул в машину и передал ей прекрасный букет.

      – Было бы очень досадно забыть такую красоту, – произнесла Марина, любуясь в очередной раз букетом.

      – Пошли, – он взял её за руку и решительно повёл к подъезду.

      Ничего не понимая, она кивнула Женьке на прощание и направилась к своему подъезду вслед за Максимом.

      – Здравствуйте, уважаемые, как ваше здоровье? – громко сказал Максим, обращаясь к соседкам, после того как Марина с ними поздоровалась.

      – Слава Богу, живы и здоровы, – ответили настороженно бабушки.

      Максим повернулся к Марине и начал очень серьёзно:

      – Ещё раз разрешите от всего нашего коллектива выразить вам своё глубочайшее уважение и благодарность за воспитание подрастающего поколения. До новых встреч, – произнёс он будто с трибуны и открыл, слегка кланяясь перед ней дверь подъезда.

      Марина ответила ему легким кивком, едва сдерживая смех. Уж очень натурально у него это получилось, и вошла в подъезд.

      – Какой хороший человек живёт рядом с вами, – произнёс он, строго глядя на женщин. – Просто можно позавидовать. Скажите-ка, уважаемые, никто Марину Николаевну не обижает здесь у вас?

      – Ой, нет. Что вы, нет-нет, – испугавшись, ответили «телеграфистки».

      – Вот и славно. А то пришлось бы вмешаться, – продолжая играть важного чиновника произнёс Максим и направился к своей машине.

      Огорошенные таким поворотом бабульки минуты две не могли открыть рот.

      – Тю! «Глубочайшее уважение!» – наконец, проговорила самая пожилая из всех соседок, Нона Михайловна. – Лучше уж себе хахаля нашла бы! – и все женщины на скамейках расхохотались.

      ***

      В большом уютном доме Валентине Георгиевне было