Санкт-Петербургские сны. Ирина Николаевна Монахова

сильно качнуло, я открыла глаза, мы выезжали из туннеля на Канонерский остров. Настроение стало прекрасным, я продолжала улыбаться. Залив встретил меня штормовым ветром, забирающимся под одежду. Балтика бушевала, а я радовалась.

      ***

      Март

      Гуляя, я забрела к Литейному мосту, спустилась к воде и смотрела в серо-фиолетовые волны с бликами фонарей. Холодно, начало марта. Никого нет под мостом, или на ступенях. Судя по ветру, скоро пойдет снего-дождь.

      – Я не знаю… Не знаю, что дальше… Как дальше быть? Я не понимаю, какими еще средствами можно все это исправить. Может все просто, вот… сейчас… Просто и легко… Сделай только один шаг, и всё закончится!

      Вот же-ж чертова эмпатия, опять кого-то словила. И ведь нет тут никого. Усиленно кручу головой по сторонам, ища источник своего беспокойства.

      Вспомнилось, как одна маленькая девочка, увидев меня утром охарактеризовала: «Тётя – сова», на мой вопрос «Почему?», она осветила: «Вы сейчас такая сонная и лохматая, и головой смешно крутите, как сова!».

      Воспоминание вызвало улыбку, и я смогла отключится от тревожного канала чужих мыслей.

      Я повернулась лицом к мосту и стала любоваться бликами подсветки в темной воде. Раньше мосты не были украшены, как сейчас. Это были просто гранитные основы и огромные пролеты. В это время суток, весь серый камень казался бы черным, за исключением желтых качающихся кругов от фонарей. Теперь же – красота-то какая!

      Вытащив портсигар и маленькую карманную пепельницу, я закурила. Крохотный огонек зажигалки колебался в ладони, заслонявшей его от ветра.

      – Не уверенна, но может вода не самый лучший способ, может надо поехать в Купчино и поискать дом, где открыта крыша…

      Вот ведь… Всё равно пробивается. А виновата Нева, по воде лучше транслируется сигнал, причем любой, будь то звук, или чужие образы. Нева, уловив мои мысли, шлепнула небольшой волной, как ладошкой, по ступеньке спуска у меня под ногами.

      – Мне стоит вмешаться? Как думаешь, Питер? – спросила я у города, и послушная Нева трижды хлопнула волной.

      Облокотившись спиной на гранит набережной и смотря вдаль, я настроилась и постаралась поймать волну чужих мыслей. Будучи эмпатом, я чаще вижу образы, но сегодня, я видела и слышала именно мысли. Такое возможно, только в кризисных ситуациях. Обычно, человеческий мозг не выдает свои тайны. Видимо Питеру была дорога эта конкретная личность, и он хотел ее уберечь от необдуманных поступков.

      Питер суровый город, он либо тебя примет, либо нет. Ему не важно, родился ли ты здесь, или ты Петербуржец в дцатом поколении, или просто приехал на заработки, или переехал сюда по другим причинам.

      Я знаю людей, которых невзлюбил город и сочувствую им. Но моя связь с Питером врожденная, я всегда могла чувствовать его дыхание и его личность. Именно сам город, часто поддерживал меня, то притягивая нужных людей в нужное место, то устраивая ураган, чтобы я посидела дома, а иногда, просто показывая очередной