Ловушка для адвоката. Майкл Коннелли

телефон, лежащий на столе, завибрировал. Номер на экране был незнакомый, но я принял вызов, чтобы отвлечься от спора.

      – Холлер слушает.

      – Ну как у меня вышло, Микки?

      – Кто это?

      – Стикс.

      Видеооператор-фрилансер, он поставлял местным новостным каналам проходные сюжеты, время от времени отмечаясь и в сенсациях. Мы были знакомы так давно, что настоящее его имя стерлось из памяти.

      – Что у тебя вышло? Извини, я занят.

      – Помнишь пресс-конференцию? Помог тебе слегка.

      – А, так это ты! Спасибо, спасибо.

      – Ну и ты меня не забывай, ладно? Намекни, если какие новости… эксклюзив, так сказать.

      – Само собой, Стикс, не переживай, все будет. А сейчас извини, пока.

      Я положил трубку обратно на стол. Мэгги что-то печатала на своем ноутбуке, недовольство ее вроде бы рассеялось.

      – Это один тип из новостей, – объяснил я, – может пригодиться.

      Она нахмурилась:

      – Мы не должны ничего делать тайком. Этические стандарты обвинения совсем другие, чем у защиты.

      Я покачал головой:

      – Ерунда! И потом, я вовсе не собираюсь делать что-то не…

      Дверь распахнулась, и в зал боком ввалился Гарри Босх с двумя картонными коробками из архива.

      – Прошу прощения, опоздал, – буркнул он, ставя их на стол.

      Ту, что побольше, я узнал: в ней хранились вещественные доказательства с первого процесса. В меньшей, очевидно, были материалы полицейского расследования.

      – Три дня искали, – пожаловался Босх. – Оказалось, засунули в ряд за восемьдесят пятый год вместо восемьдесят шестого.

      Он взглянул на Мэгги, потом на меня.

      – Я много пропустил? Война в штабе?

      – Мы обсуждали тактические вопросы и не сошлись во мнениях.

      – Вот как?

      Босх уселся напротив нас, открыл коробку поменьше, вытащил три папки-гармошки, разложил на столе и переставил коробку на пол. Потом заговорил:

      – Знаешь, Микки, если уж говорить о проблемах… По-моему, прежде чем втягивать меня в эту «мыльную оперу», тебе следовало сказать кое о чем прямо.

      – О чем, Гарри?

      – О том, что вся эта заварушка не из-за убийства, а из-за денег.

      – Почему? Какие деньги?

      Он молча смотрел на меня.

      – Ты про иски Джессапа?

      Босх кивнул:

      – Да, про них. По пути у нас состоялся весьма интересный разговор. Выходит, если мы его вынудим пойти на сделку, никаких денег он не получит, потому что признавшийся в убийстве уже не может утверждать, что был невинно осужден. Так чем мы на самом деле тут занимаемся: хотим засадить убийцу или сберечь для города и округа миллион-другой баксов?

      Мэгги медленно выпрямилась.

      – Что за шутки? – гневно произнесла она. – Если нас…

      – Погодите, погодите, – перебил я. – Обсудим все спокойно. Я не думаю, что все так плохо. Мне самому приходило это в голову, но Уильямс ни на что подобное даже не намекал.