Весь апрель никому не верь. Ариадна Борисова

держалкам привязывают ноги тетенек, чтобы не дрыгались, ведь живот больно рвется».

      Дядя Костя купил роскошный альбом, обитый желтым плюшем, клей и кисточки. Матюша извлек из собранной кучи снимков цветную фотографию тетеньки с потомственным носом. В приличном возрасте и неприличном бикини, с сумасшедшей улыбкой на загорелом лице, она красовалась на фоне бескрайнего пляжного лежбища.

      Весело хмыкнув, дядя Костя прочел подпись:

      – С приветом из Сочи!

      – Это моя двоюродная бабушка? – спросил Матюша наугад (две сестры деда до сих пор были живы).

      – Нет, Матиуш, твоя двоюродная сестра Нина. Королева любопытства! Все про всех Снегиревых может рассказать.

      – И про меня?!

      – Даже то, чего ты сам о себе не знаешь, – подтвердил дядя Костя. – Зато никто лучше Нины не разбирается в нашем генеалогическом древе.

      Матюше представилось фееричное исполинское дерево. Вместо веток на нем в разные стороны торчали гинекологические кресла, на которых лежали привязанные к стременам снегиревские-ильясовские тетки и выдавливали из себя бессчетных родственников.

      – А вот ее муж Семен Петрович с сыном Лешкой, – продолжал дядя Костя, намазывая клеем уголки фотографии. – Когда тебе было полтора года, мы ездили отмечать тридцатилетие Семена Петровича и, пока пили чай в кухне, вы с Лешкой умудрились разрисовать стены содержимым горшка. Ты аккуратно доставал «краску» линейкой, а Лешка малевал руками. Недаром отец ассенизатором работает.

      Через час Матюша испытал горячее чувство солидарности с престарелой сестрой Ниной. Он мог бы назвать себя королем любопытства! Истории «гинекологического» дерева оказались чрезвычайно занятными. На другой день мальчик пересказал их друзьям, благоразумно пропустив ремарку дяди Кости о настенной «живописи».

      – Ассенизатором называется шофер на машине с бочкой. Она собирает какушку со всего города и превращает ее в большую зарплату.

      Разглядывая фотографию Семена Петровича, Робик с сомнением сдвинул белесые бровки:

      – Что-то, мне кажется, это вьяньё.

      – Раз он не фокусник, значит, точно вранье, – заявила Элька.

      Матюша вздохнул, не умея растолковать метафору. Никто из них еще не владел эзоповым языком.

      – А вот дядя Рома у пианино. Бабушка Мариам купила ему пианино, когда был голод, и все ее ругали, но дядя Рома вырос музыкантом, и бабушку перестали ругать.

      – У них что, совсем не было кушать? – удивился Робик. – Хлеба тоже?

      – Ну, хлеб-то, может, был… Вот пирожных точно не было.

      – Ой, какая красивая! – восхитилась Элька.

      – Тетя Айгуль Ильясова. Она выиграла в конкурсе «А ну-ка, девушки!». Лучше всех показала купальный костюм.

      – Почему у этого дяденьки нос кривой?

      – Он тренер. Борец по спорту.

      Матюша был полон сочувствия к тренеру дяде Борису. «Семейный» нос сплющила ему борьба, бедные уши размазались