Весь апрель никому не верь. Ариадна Борисова

Робик натужно веселился, приближаясь с горя к повторению экзекуции под краном. Он, конечно, не спускал с Эльки глаз, а Матюша пропустил момент, когда незнакомый поддатый фраер развернул ее к себе и под ржач приятелей принялся изображать аргентинское танго. Никто из мальчишеской компании опомниться не успел, как Робик птицей сорвался с места и полетел в пекло вдохновленного им мордобоя. Матюша рванул на помощь, моментально мобилизовались ребята…

      Теория победительной битвы, изучаемая целых полгода, оказалась далекой от практики. Не они, а их отлупили штакетинами, выдранными из загородки танцплощадки, и дали испробовать хлесткость солдатских ремней. На плече одного из ребят даже отпечаталась багровая звезда от пряжки. Не тех, а мальчишек заграбастала в участок милиция. Качественно поколоченные, поставленные на учет как злостные нарушители правопорядка, они все равно чувствовали себя героями. Во-первых, их физическая сила и воля прошли наконец проверку в настоящем испытании. Противники были старше – недавно вернулись из армии, а тоже неплохо получили. Во-вторых, соперник Робика лишился возможности танцевать танго этим летом – сложно со сломанной ногой. В-третьих, и это главное, – отстояли честь девушки.

      Элька рассказала милиционерам, как обидчик грубо обошелся с ней, да еще дымил сигаретой в лицо. Робик скрипел зубами. После, когда вместе возвращались с участка, расплылся во все тридцать два, несмотря на раздувшуюся губу, и до самого дома не закрывал рта от счастья. Элька разговаривала с друзьями так, будто детство вернулось и гигантское время бойкота утекло с весенними ручьями. Она и родителям все рассказала.

      Как ни странно, Снегири отнеслись к драке с одобрением и уговорили тетю Гертруду не устраивать Робику тяжелую жизнь. Ребятам запретили только парковые дискотеки, побаиваясь мести тех дембелей. Но разбираться с вражеской стороны никто не явился, утряслось без судебных последствий. Может, фраер осознал вину. Друзьям, впрочем, уже было не до размышлений о чьей-то проснувшейся совести: умерла Элькина прабабушка.

      …Эсфирь Давидовна умерла за три месяца до своего столетия. На похороны вышли соседи всего двора, и человек двадцать приехали из города. Она проработала более пятидесяти лет в медицинском училище, где о ней до сих пор ходили легенды. А внучки не знали доктора Рабину строгой, подтянутой женщиной блистательного ума, как отзывались о ней на поминках старые коллеги. Внучки видели только выжившую из этого легендарного ума старушку.

      Ее очередь на увеличение квартиры мэрия незамедлительно аннулировала в льготном списке. Упокоившись на кладбище, ученая дама некоторым образом самостоятельно получила индивидуальную жилплощадь. Обстановка в комнате Рабиных поменялась: мебельную стенку поставили поперек – сымпровизировали кабинет, где отец писал кандидатскую. Элька переехала в кухонный угол, оснащенный новым креслом.

      Позже из Элькиных недомолвок воссоздалась печальная картина