БеспринцЫпные чтения. Вишлист. Александр Снегирёв

их все за то, чтобы услышать от доктора нужные слова.

      Услышала:

      – Вытащили. Жить будет, Софья Алексеевна, но вы понимаете, что попытка суицида в тринадцать лет на ровном месте не происходит, надо разбираться.

      Соня холодно сказала:

      – Я разберусь. Аркадий Борисович, я вам пожизненно должна. Приеду на следующей неделе, и вы поймете, что это значит. Можно я к дочери зайду?

      – Давайте через часа три, хорошо?

      – Да, конечно, я пока разбираться начну и вернусь.

      – Удачи вам, – сказал доктор.

      Судя по всему, он понимал, что означало слово «разберусь».

      Соня удивилась, что неимоверное счастье, которое водопадом обрушилось на нее после новости о живой дочери, так же мгновенно заместилось неумолимым желанием устроить ветхозаветную месть всем, кто довел Майю до этого шага. Энергия быстро меняет свой знак, оставаясь в том же потенциале.

      Она вышла из больницы и села на скамейке рядом с зареванной девочкой, которая, боясь поднять глаза, дрожащими губами прошептала:

      – Она будет жить?!

      Еле сдерживая желание соврать и раздавить детскую психику, Соня спросила:

      – А что бы ты делала, если бы нет? Вот что бы ты делала, Оль?

      – Я не знаю… Простите, простите, пожалуйста… – потерянным голосом ответила Оля.

      – Простите, простите… – Соня вздохнула: – Вот скажи мне, ты же ее подруга, ты же у нас дома сколько раз была, зачем… ты-то зачем?

      Стыд выдается нам как предустановленная опция, но с возрастом мы достаточно редко обновляем это приложение и теряем его, а у детей он есть. Оле было стыдно, и она сказала правду, еле сдерживая слезы:

      – Не хотела, чтобы меня, как ее… А у нас же в классе либо ты травишь, либо тебя.

      – То есть не только Майю травили? – преображаясь в следователя по особо важным делам, акцентированно уточнила Соня.

      – Нет, конечно, многих. Если ты попала, то все.

      – А кто попасть может?

      Оля наконец посмотрела матери своей подруги в глаза:

      – Кто угодно. И не важно, красивая или уродина, богатая или бедная. Особенно если тебя парни наши некоторые не любят. Каждый день приходишь и не знаешь, что будет. Поэтому, когда сейчас Майю начали хейтить после «Клеветника» и меня спросили, чего я молчу, я… испугалась. Я просто испугалась.

      – Понятно. А по Майе – все с «Клеветника» началось?

      Соня предполагала, что школьники не сами запустили волну, и нашла теперь подтверждение. На популярном хейтерском ресурсе «Клеветник» ей уделяли особое внимание. Там были целые разделы, посвященные ее личной жизни, наследству отца и купленной дружбе с модными персонажами столицы. Оля тем временем продолжила давать показания:

      – Да, все началось с тех блогов, в которых над Майиным видосом поиздевались… Кто-то из школы их запостил у себя, ну и все начали… и я… А для нее это, наверное, как последняя капля. Ее же с начала года травят. Кто-то ей даже сказал, что ей лучше сдохнуть по-тихому.

      – Повтори.

      – Сказали, ей лучше сдохнуть по-тихому.

      У